Мир лишённый тайн - [51]

— Не совсем. Это скорее обмен образами. Очень часто малопонятными, так как Ириска пытается мне передать не только свои зрительные ассоциации, но и запаховые и вот здесь у нас, пока, сильное затруднение в понимании. Но мы взаимно обучаемся, — ответил тот, сняв защитную каску и продемонстрировав слегка модифицированный универсальный джойстик на своей голове и кабель уходящий в рюкзак за спиной.

— Кулибин мля, — пробормотал Кречетов.

— Очень интересно, — задумчиво проговорил второй гражданский, Семён Канашин, также назвавший только имя и фамилию. После чего о чём-то зашептался, видимо, со своим коллегой.

— Расслабились тут. Нюх потеряли, — окончательно упустив суть разговора и запал, слегка растерянно произнёс полковник Зарифи, на секунду даже забыв, почему накричал на начальника заставы.

— Никак нет. Ничего мы не теряли, — бодро отрапортовал за себя и овчарку Григорий, в подтверждение сказанного собака гавкнула, — Вот. Найдём даже прыщик на теле у слона.

— Не понял, — от продолжающейся наглости снова стал заводиться таджикский проверяющий.

— Товарищ сарлашкар, сержант имеет в виду, что поисковая группа собрана и готова прямо сесть в вертолёт и, прибыв на точку, начать поиски нарушителя скрывшегося с места боестолкновения, — внутренне радуясь смекалки бойцов, отвлёкших начальство от вздрючки, перевёл внимание на себя Рахматуллаев

Быстро посовещавшись, высокое начальство так и решило сделать, оставив все дальнейшие разборки на потом. Поисковая группа отправилась на погрузку в вертушку, группа засады в казарму, а остальные перед отлётом решили заглянуть в компьютерный центр дабы самолично просмотреть запись из хронопласта, в том числе и допрос выживших, чтобы не тратить время на месте и меньше находится в районе гибели каравана. Делать там особо будет нечего, все отчёты можно составить и потом, останется только погрузить изъятые вещи и оружие.

— Знаешь кого-то из прилетевших? — спросил у Савелия капитан Воробьёв, поймав его перед загрузкой на борт.

— Скажем так, Опов большой человек в ФСБ. Глава некоего отдела в Москве, но не чуждается оперативной работы. Канашин, я думаю тоже оттуда, — ответил тот.

Пока летели, просившие называть их по-простому, Семён и Владимир, одев гарнитуры и настроив их на отдельный канал, вначале общались между собой, а потом подключили и Григория, а через него и Ириску, пытаясь узнать степень её разумности. Получалось, что её ум был приблизительно как у ребёнка лет пяти семи, но это только с точки зрения «некоторых с заставы». Иногда же она просто поражала своими ассоциациями и сообразительностью самого сержанта. Он отметил, что с момента использования новой системы общения, собака здорово изменилась и многие действия стала совершать более осмысленно, гораздо лучше понимая команды и многие поступки людей, не касающиеся служебной деятельности. Создавалось такое впечатление, что до этого она просто игнорировала непонятные для неё события. Теперь же она проявляла неподдельный интерес, активно выспрашивая комментарии от своего друга человека. По крайней мере, такое мнение было самого кинолога.

Прибыв на место особо не расслаблялись. Быстро зафиксировали то, что этого требовало вне возможностей таймстриминга. Одновременно грузили на борт всё изъятое и раненых нарушителей. Черников же выяснив где последний раз выжившие видели скрывшегося десятого, всё это время лазил по местности вместе с собакой, которая вначале обнюхала раненых, убитых и весь наряд ДПС-четыре, после чего убежала назад по следам каравана.

Что-то выговаривавший таджикскому полковнику, Опов, повернулся к вернувшейся овчарке, которая села и выжидательно уставилась на начальство, навострив уши. Владимир хмыкнул и обратился к ней:

— Ну что, Ириска, будем делать? Есть след? Сможешь найти нам нарушителя?

Та в ответ тявкнула и повернула голову к Григорию.

— Очень странные образы. Могу только сказать, что запах она нашла и запомнила, и готова идти по следу, — в свою очередь, стал переводить кинолог, после чего хмыкнул и продолжил: — Ириска говорит типа «узнает его из тысячи», а сейчас легко покажет куда он пошёл, но… только если он не рассыпал, что нить нехорошее.

— Что? Вот так и сказала? И в чём странность? — продолжил интересоваться Опов.

— Н-у-у… по сути образов очень похоже. Я ей объяснял тут, как могут испортить следы и, чтобы она аккуратней была при преследовании, дабы не потерять нюх. Она поняла. А странность в том, что она почему-то ассоциировала запах сбежавшего с запахом трупов, какой-то химии и одновременно маленьких человеческих детей. Именно так, во множественном числе. Раньше никогда такого не было и большего добиться вряд ли получится. Фоторобот точно составить не сможем, — пошутил Черников под конец.

— А как обычно она описывает человека?

— Ну, если она его не знает, то это такой человеческий силуэт в пёстрой цветовой палитре, у которого разного цвета одежда, иногда даже пятнами, ноги, подмышки там, спина, руки, отдельно всегда яркое пятно в районе паха. И стоит только назвать имя, кого она знает, как эта картинка чётко вырисовывается у меня в сознании, как фотография, а уже потом, как она помнит его внешность. Иногда она дополняется, новыми оттенками. В общем, «ЕВА» именно так переводит её мысли и запаховую память.