Мир крутых мужчин - [2]

— Пойдемте ко мне, поговорим, — устало произнесла я, повторяя свое приглашение.

Пока еще мало понятно было, о чем идет речь и за что можно зацепиться, но уже совершенно ясно, что разговор нужен подробный и неторопливый.

Петров помолчал, затем пошарил в карманах брюк и вынул пачечку сложенных вдвое стодолларовых купюр.

— — Это аванс за работу, Татьяна Александровна… — произнес он, протягивая деньги. — А здесь копии всех нужных документов.

Петров протянул мне «дипломат», и так как я помедлила, он его раскрыл и показал его содержимое. В «дипломате» лежало несколько тонких папок с бумагами, расческа и авторучка. Петров снова закрыл «дипломат», и после этого я взяла и «дипломат», и деньги.

Где-то рядом послышались торопливые шаги нескольких человек.

Петров вздрогнул, ссутулился и отпрыгнул назад под дерево.

— Я найду вас завтра, Татьяна Александровна! — громко прошептал он из темноты и, судя по звукам, поспешил прочь.

Я только вздохнула, повернулась и пошагала к своему подъезду. Если мужчина на ночное предложение девушки отвечает, что он придет завтра утром, то с этим уже ничего не поделаешь. Рок, фатум, ананке или просто невезуха.

Уже заходя в подъезд, я услышала с улицы крики:

— Вот он! Стоять, гад, милиция!

После чего сухо прощелкали два пистолетных выстрела.

Я оставила «дипломат» в подъезде, быстро сунула доллары в кармашек майки, выскочила на улицу и, пробежав за дом, увидела милицейскую машину, ярко светившую фарами перед собой.

Двое сержантов тащили Петрова, еле-еле передвигавшего ноги. Моего неожиданного клиента затолкали внутрь машины, взревел мотор, машина лихо развернулась на месте и умчалась по трассе.

Я постояла, задумчиво посмотрела вслед исчезнувшему в темноте видению и неторопливо зашла в подъезд. «Дипломат» стоял на том месте, где я его оставила. Подхватив эту ношу с чужими проблемами, сейчас ставшими, очевидно, и моими тоже, я поднялась на лифте и вошла в свою квартиру.

Раздевшись в коридоре, я раскрыла «дипломат», выложила все лежащие в нем бумаги на журнальный столик, села в кресло и уже взяла в руки телефонную трубку своего мобильника, как вспомнила, что у нормальных людей сейчас самая что ни на есть глухая ночь и они законопослушно спят.

Поэтому решила, что позвонить все-таки будет приличнее утром, отложила телефон в сторону и закурила. А потом достала мешочек с гадальными костями — в данной ситуации не помешает сориентироваться, что сулит история, в которую я так неожиданно ввязалась.

Покатав магические двенадцатигранники в ладонях, я бросила кости на столик и посмотрела на расклад. 21+34+5. «Вы уже сами непроизвольно накликали на себя беду».

— Какое совпадение, скажите пожалуйста! Я и сама подумала о том же, — проворчала я и вынула из кармашка майки деньги, данные мне клиентом с оригинальной фамилией Петров.

Несколько долларовых банкнот, брошенных на стол рядом с костями, были фактом, от которого не отмахнешься так просто: человек попросил моей помощи, и я взяла задаток. За эти деньги я просто была обязана или постараться раскрыть дело, или опять же постараться и найти весомые, главным образом для меня самой, причины отказаться от этого дела. Собственно, отказаться я могла только по одной причине — если Петров на самом деле убил свою жену.

В любом случае предстоит расследование, и мой пляж, похоже, накрылся медным тазиком.

Я загасила сигарету в пепельнице и принялась за изучение текстов. Это были копии свидетельских показаний с пометками, сделанными авторучкой на полях.

Чтение заняло два часа. Потом я приняла душ и легла спать.

А телефонную трубку положила рядом, чтобы утром не искать ее, если вдруг кто позвонит, и тем самым сэкономить время и нервы.

Я не завела накануне будильник, поэтому проснулась без эмоционального шока, обычно вызываемого его истошным верещанием. Первым делом я посмотрела на часы — рань для меня несусветная, но официальный рабочий день начался, надо и мне включаться, раз уж ввязалась в эту историю. Вторым делом набрала на мобильнике номер телефона Володьки Степанова.

Володька Степанов был моим однокурсником.

Помимо этого, он был еще майором милиции, классным парнем и большим моим другом. Его служебная резиденция располагалась в здании городского управления внутренних дел, и чтобы пройти к Володьке, нужно выписать кучу пропусков. А поговорить с ним сейчас очень не помешало бы, ибо в моей ситуации мне нужны были все Володькины качества — и человеческие, и служебные. Минувшей ночью я его пожалела, звонить не стала, но теперь моя решимость просто била копытом о землю.

Даже не прорвавшись, а проломившись через передовые заслоны майорской обороны в виде секретарши, я поздоровалась с Володькой и спросила, как ему спалось.

— Да вроде ничего, только жарко было немного, — ошарашенно ответил он. — А в чем дело-то?

У тебя все в порядке, Тань?

— Почти, майор. Почти, да не совсем, — недовольным тоном призналась я. — Ты представляешь хоть, какие чудные дела творятся на белом свете?

Володька промолчал, громким сопением в трубку обозначая свое внимание к моим словам.

— Короче, опер, так: примерно в два пятнадцать ночи я была разбужена несколькими выстрелами. В этих звуках я, к сожалению, не ошибаюсь.