Мир, который построил Джонс - [47]

– Мы дома,– сказала она изумленно, протягивая им пучок какой-то травы.– Смотрите, совсем как у нас. И можно дышать. Можно жить!

Вдали в клубах пара взметнулись вверх мощные струи кипятка – это гейзер пробился на поверхность сквозь скалы. А где-то там, вдалеке, волновался огромный океан, невидимый в плотных клубах влажного воздуха.

– Послушайте,– сказал Фрэнк,– вы слышите? Слышите плеск воды?

Они стали прислушиваться. Они действительно слышали его. Они опустились на поверхность почвы, они вцепились в нее руками, прижались лицами к теплой, влажной планете. Они словно обезумели.

– Мы дома,– плакала Ирма. И все они плакали, задыхаясь от счастья, и что-то бормотали, захлебываясь от радости.

А в это время над ними уже был слышен грохот второго снижающегося корабля.

Глава 16

Температура на поверхности Венеры под облачным покровом составляет от 99 до 101 градуса по Фаренгейту. Нижние слои атмосферы состоят из смеси аммиака и кислорода, сильно насыщенной водяными парами. В долинах, раскинувшихся между холмами, усердно трудятся различные формы жизни: они намечают планы на будущее, строят и созидают.

Луи и Ирма ремонтировали турбину трактора, когда появился взволнованный Дайтер.

– Готово! – закричал он с порога.– Можно начинать!

Луи высунул голову из-под трактора.

– Ну что там у тебя, готово? – сердито спросил он.

– Зерно. Можно начинать сеять. Там есть все, что для этого нужно. Вивиан обнаружила целый склад.– Дайтер прыгал на месте как сумасшедший.– Бросайте ваше дурацкое занятие, это не к спеху. Надо взяться всем вместе. Я вызвал Фрэнка и Сид, они уже идут. Мы встретим их по дороге. Гарри тоже пойдет.

Ворча, Луи выполз из-под трактора.

– Брось ты называть это зерном. Какое это зерно?

– Это зерно в духовном смысле. Это квинтэссенция зерна.

– Ну да, конечно, темно-зеленого цвета,– засмеялась Ирма.

– Да пусть хоть в темно-красную полоску или в серебристый горошек. Пусть хоть величиной с дом и с кожурой из кружев с бантиками. Пусть хоть из нее льется амброзия и сыплется кофейная гуща. Все равно это зерно.

Луи вытер лоб:

– Нельзя никуда ехать, пока не работает трактор. До владений Дайтера ведь добираться, забыл как? Пятьдесят миль по холмам. Нужна новая свеча, значит, надо сходить на корабль.

– Да к черту твой трактор,– нетерпеливо сказал Дайтер,– у меня есть коляска с лошадью, мы все в нее влезем.

Возле навеса действительно спокойно стояла лошадь, запряженная в коляску. Луи осторожно подошел к ней, подозрительно сощурив глаза.

– Как ты ее назвал?

Он еще никогда не видел этих животных вблизи. Эта, с позволения сказать, лошадь состояла в основном из ног, которые оканчивались внизу огромными плоскими ступнями, похожими на чашевидные присоски. Животное все было покрыто клоками свисающих спутанных волос. На крохотной головке тускло блестели полузакрытые глазки.

– Как ты ее поймал? – спросил он.

– Да она довольно смирная... если, конечно, и у тебя есть терпение.– Дайтер взобрался в тележку и взялся за вожжи.– Я чуть не рехнулся, пока не понял, как эту чертову падаль надо обучать. А потом оказалось, что она умеет читать мысли, телепатка чертова. Стоит только подумать, что ты от нее хочешь, она и идет.

Он презрительно сморщил нос:

– Забудь про свой трактор: он в любом случае не будет у тебя бегать вечно. А это – транспорт будущего – наступает эра конной тяги!

Ирма робко вскарабкалась в тележку и села рядом с Дайтером. За ней, подумав немного, залез и Луи. Тележка была хоть и грубо сработана, но зато крепкая: последние четыре месяца Дайтер только тем и занимался, что конструировал и собирал ее. Нашелся и подходящий материал – похожее на хлеб, но быстро твердеющее на открытом воздухе волокно какого-то растения, в большом количестве растущего кругом. Его сначала выдерживали, высушивали, а потом уже можно было с ним делать все, что угодно: пилить, строгать, резать, полировать, красить и т. д. Правда, время от времени кочующие стада каких-то животных начисто объедали его, но это было нестрашно: растение быстро вырастало вновь.

Итак, плоские ступни лошадки ритмически зашлепали по сырой почве, тележка тронулась. И скоро хижина Луи пропала за горизонтом. Они своими руками строили ее вместе с Ирмой. На это потребовался почти год. Строили ее все из того же материала хлебного растения. Вокруг хижины раскинулась довольно приличная площадь обработанной земли – несколько акров. Так называемая пшеница росла густыми пучками; конечно, это была не совсем пшеница, но очень даже похоже. Зерно созревало в толстых стручках. Кругом ползали всевозможные насекомые, были и хищники, пожирающие вредителей. Поля орошались неглубокими канавками, по которым вода поступала из подпочвенного источника, время от времени пробивающегося на поверхность горячей булькающей струей. В теплой и сырой атмосфере, при почти не меняющейся погоде, как в настоящем парнике, можно было выращивать до четырех урожаев в год.

Перед хижиной стояли полусобранные машины, которые они притащили сюда от разбитого корабля. Ирма изобретала и собирала новые из остатков старых. Топливные трубы корабля служили теперь для дренажа. От генератора, приводимого в движение с помощью воды, по проводам, опять же снятым с корабля, в хижину поступал ток.