Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца - [8]

— Защищать кукольника?

— Неужели это звучит чересчур безумно?

— Еще как! — ответил Говорящий-с-Животными. — Твои слова — проверка моего чувства юмора. А что насчет этого… Луиса Ву?

— Сотрудничество с людьми оказалось для нас весьма полезным, и, естественно, мы выбрали по крайней мере одного из них. Луис Гридли Ву по-своему легкомыслен и безрассуден, но он не раз доказал, что способен выжить в любых обстоятельствах.

— Легкомыслен и безрассуден — это уж точно. Он вызвал меня на поединок.

— Ты бы принял вызов, если бы Хрот не оказался рядом? Смог бы причинить ему вред?

— Чтобы меня с позором отправили домой за то, что я спровоцировал серьезный межрасовый конфликт? Но ведь суть не в этом?

— Возможно, в этом. Луис жив, и ты теперь осознаешь, что не можешь властвовать над ним посредством страха. Понимаешь, что это значит?

Юбиляр благоразумно молчал. Если кукольник хотел отдать ему должное как хладнокровному аналитику — Луиса Ву это устраивало.

— Ты назвал собственные мотивы, — сказал Говорящий. — Определи теперь мои. Мне-то какая польза, если я к вам присоединюсь?

И они перешли к делу.

Для кукольников квантовый гиперпространственный привод второго рода[5] представлял сомнительную ценность. Он мог переместить корабль на расстояние в световой год за одну с четвертью минуты. Обычному кораблю требовалось для этого три дня, зато в нем имелся грузовой отсек.

— Мы встроили двигатель в корпус производства «Дженерал продактс» четвертой модели, самый большой из всех, что выпускает наша компания. Когда ученые и инженеры завершили работу, он почти полностью оказался заполнен оборудованием гиперпривода. Так что в полете будет тесновато.

— Экспериментальный корабль? — спросил кзин. — Надеюсь, он прошел тщательные испытания?

— Совершил полет к ядру Галактики и обратно.

Всего один полет! Кукольники не могли полноценно испытать корабль сами и, поскольку находились в процессе миграции, не могли найти и другие расы, которые сделали бы это за них. Корабль практически не нес никакого груза, хотя диаметр его составлял почти милю. Более того, снижение скорости отбрасывало его назад — в обычное космическое пространство.

— Нам он не нужен, — сказал Несс, — но он нужен вам. Мы намерены отдать его команде вместе с копиями чертежей, которые позволят построить еще больше таких же кораблей. При желании вы сумеете их усовершенствовать.

— За это я смог бы получить имя, — мечтательно произнес кзин. — Настоящее имя. Мне нужно увидеть ваш корабль в деле.

— Увидишь во время полета.

— За такой корабль Патриарх наверняка даст мне имя. Какое бы мне выбрать? Может… — Говорящий что-то прорычал на восходящей ноте.

Кукольник ответил ему по-кзински.

Луис раздраженно поерзал в кресле — Языка героев он не понимал. Подумал было выйти, но возникла мысль получше. Достав из кармана голограмму Несса, он бросил ее на мохнатые колени кзина. Говорящий осторожно взял снимок черными подушечками пальцев.

— Похоже на окруженную кольцом звезду, — заметил он. — Что это?

— Это касается цели нашего путешествия, — пояснил кукольник. — Больше ничего сказать не могу.

— Какая таинственность! Ладно, когда отправляемся?

— По моим оценкам, в ближайшие дни. Агенты продолжают искать четвертого члена нашей исследовательской команды.

— То есть будем ждать, пока они не определятся, — подытожил кзин. — Луис, может, вернемся к гостям?

Луис встал и потянулся:

— Само собой — почему бы их не развлечь? Говорящий, прежде чем мы отсюда выйдем, у меня есть предложение. Не воспринимай его как попытку унизить твое достоинство, но…

Вечеринка разделилась. Одни гости смотрели стереовизор, другие расположились за столами для бриджа и покера, третьи разбились на влюбленные пары и группы, четвертые рассказывали истории, пятые изнывали от скуки. На лужайке под лучами утреннего солнца собралась смешанная компания скучающих и ксенофилов. В их окружении сидели Несс, Говорящий-с-Животными, Луис Ву и Тила Браун, а рядом мельтешил не знающий отдыха робот-бармен.

Лужайка была из тех, за которыми ухаживали в соответствии с древней британской формулой: сеять и косить в течение пятисот лет. Пятьсот лет закончились биржевым крахом, после которого у Луиса Ву появились деньги, а некое почтенное баронское семейство их лишилось. Зеленая блестящая трава была абсолютно настоящей — никто не пытался вмешиваться в ее гены в поисках сомнительных улучшений. У подножия склона располагался теннисный корт, там бегали и прыгали маленькие фигурки, энергично размахивая огромными мухобойками.

— Чудесное зрелище, — сказал Луис. — Можно сидеть и смотреть хоть целый день.

Застигнутый врасплох смехом Тилы, он лениво подумал о миллионах бородатых анекдотов, которые знал наизусть, а она никогда не слышала, — никто больше не рассказывал их. Девяносто девять процентов шуток наверняка устарели — прошлое плохо отражается в настоящем.

Робот-бармен завис рядом с Луисом, голова которого лежала на коленях Тилы, и наклонился, чтобы тот мог дотянуться до клавиатуры, не садясь. Луис заказал два мокко, поймал выпавшие из слота чашки и протянул одну Тиле.

— Ты похожа на девушку, которую я когда-то знал, — сказал он. — Слышала про Паулу Черенкову?