Мир-Кольцо - [45]

Небо напоминало умеренную климатическую зону Земли, но расстилающийся вокруг пейзаж был достаточно странным: идеально гладкая, блестящая поверхность с изъеденными темно-коричневыми краями. Что-то еще можно было сказать только выйдя наружу.

Луис расстегнул свою упряжь и встал.

Сделал он это довольно неуверенно, поскольку его глаза и внутреннее ухо спорили о том, где именно находится НИЗ. Только спокойно. Спешить некуда, опасность миновала.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающиеся за Тилой створки шлюза. Девушка была без скафандра.

— Тила, сумасшедшая, вернись! — рявкнул он.

Слишком поздно. Она уже не могла его слышать. Он бросился к люку.

Анализаторы воздуха, размещенные на крыле “Лгуна”, исчезли вместе с прочими внешними датчиками и приборами. Чтобы проверить пригодность атмосферы Кольца для дыхания, следовало выйти наружу в скафандре и воспользоваться переносным анализатором.

Правда, если Тила упадет мертвой в шлюзе, не нужны будут никакие тесты.

Внешние створки открылись.

Автоматически в шлюзе перестала действовать искусственная гравитация, и Тила полетела головой вниз. В последний момент ей удалось ухватиться вытянутой наугад рукой за край внешнего люка. Она повернулась на 180 градусов и вместо того, чтобы упасть на голову, приземлилась на прямо противоположную часть тела.

Луис запрыгнул в скафандр, застегнул его, захлопнул шлем. Снаружи, над его головой, Тила медленно встала на ноги, потирая болезненно ушибленное место. Она все еще дышала.

Луис вошел в шлюз. Он даже не проверил, надолго ли ему хватит воздуха, поскольку собирался оставаться в скафандре ровно столько, сколько потребуется для анализа атмосферы.

В последний момент он вспомнил, в каком необычном положении находится корабль, крепко ухватился за то, что еще недавно было порогом, а теперь оказалось верхней границей выходного люка, повис на руках и прыгнул.

Ноги тут же вывернулись из-под него, и Луис приземлился на свои ягодицы.

Гладкая, сероватая, полупрозрачная поверхность была невероятно скользкой. Луис пару раз попытался встать, после чего сдался. Он читал показания анализатора сидя.

— Луис, ты слышишь меня? — спросил кзин.

— Ага.

— Воздух пригоден для дыхания?

— Да. Вот только немного разрежен. На Земле я бы сказал, что мы в миле над уровнем моря.

— Мы можем выйти?

— Конечно. Только возьмите с собой веревку и привяжите ее к чему-нибудь в шлюзе, иначе мы не сможем вернуться. Будьте осторожны при спуске — здесь почти нет трения.

Скользкая поверхность не представляла для Тилы почти никаких хлопот. Она стояла неподвижно, сложив руки на груди и ожидая, когда Луис перестанет валять дурака и снимет шлем.

— Я должен тебе кое-что сказать, — заявил он. И сказал, выбрав для этого наименее элегантный способ.

Он сказал о том, что спектральный анализ атмосферы, проведенный с расстояния в два световых года, ни в коем случае не дает уверенности в ее истинном составе, сказал о трудно распознаваемых ядах, соединениях металлов, пыли, органических взвесях и микроорганизмах, которые даже в малых дозах могут отравить вроде бы пригодную для дыхания атмосферу и которые можно обнаружить только во взятой на месте пробе воздуха; сказал о заслуживающей наказания неосторожности и невероятной глупости; сказал о безответственности тех, чьим единственным притязанием является роль морской свинки. Все это он сказал до того, как двое чужаков покинули корабль.

Говорящий спустился по веревке и сделал несколько осторожных шагов, будто танцор, изучающий натертый паркет. Несс спустился тем же способом, пользуясь вместо рук двумя своими ртами, после чего встал в безопасной стойке на трех ногах.

Если кто-то из них и заметил подавленность Тилы, то не подал виду. Они стояли перед перекошенным корпусом “Лгуна” и оглядывались вокруг.

Они находились в широкой, но неглубокой борозде. Дно ее, идеально гладкое, было сероватого цвета. По обе стороны от корабля, на расстоянии каких-нибудь ста ярдов, поднимались края, образованные грудами грязно-красной лавы. Луису казалось, что лава еще движется, стекая неисчислимыми ручейками на дно огромной колеи. Она наверняка еще не успела остыть, разогретая падением “Лгуна” до чудовищной температуры.

Борозда тянулась далеко, и конца ее не было видно.

Луис в очередной раз попробовал встать. Из всех четверых только у него были проблемы с сохранением равновесия. Он поджал ступни и поднялся с преувеличенной осторожностью; теперь он стоял, но не мог сделать ни одного шага.

Кзин вынул из кобуры свой лазер, прицелился в точку недалеко от своих ног и нажал на спуск. Все молча смотрели на луч зеленого света. При этом не раздалось ни единого щелчка растапливаемого или хотя бы лопающегося материала, не поднялась ни одна струйка дыма. Когда Говорящий ослабил нажим, на стеклянистой поверхности не было ни малейшего следа.

— Мы находимся в борозде, пропаханной при посадке корпусом “Лгуна”, — сделал вывод Говорящий с Животными. — Наше падение остановил слой материала, из которого сделана основная конструкция Кольца. Несс, что ты можешь нам о нем сказать?

— Это нечто совершенно новое, — сказал кукольник. — Похоже, оно вообще не проводит тепла, но это наверняка не разновидность корпуса “Дженерал Продактс” или статического поля Славера.