Мир-кольцо - [8]

— Для нас сотрудничество с людьми очень полезно, вот почему мы решили, что один из участников должен быть человеком. Луи Гридли By, несмотря на беззаботный образ жизни, отличается вместе с тем необыкновенной способностью к выживанию.

— Это точно, что беззаботный. И оригинальный. Вызвал меня на поединок.

— А ты принял бы вызов, если бы не вмешательство Хоррота? Напал бы на него?

— Чтобы меня немедленно отправили домой за нарушение дипломатического протокола? Но ведь ты не об этом спрашиваешь?

— Может быть, и об этом. Луи живой, а ты убедился в том, что не можешь влиять на него, играя на страхе. Ты понимаешь, что из этого следует?

Луи скромно промолчал. Если кукольник хочет представить его как расчетливого, хитроумного игрока, то он не возражает.

— Ну что, — проговорил Говорящий-со-Зверями. — Твои мотивы ты высказал. Поговорим сейчас о моих. Что ты можешь мне предложить? Что я получу за согласие участвовать в экспедиции?

И начался торг.

* * *

Для кукольника гиперпространственная П-тяга не имела цены. Благодаря ей космический корабль мог преодолеть расстояние одного светового года за минуту и пятнадцать секунд. Обычный корабль тратил на это три дня. Но тот мог брать с собой какой-то груз.

— Мы установили двигатель в корпусе Дженерал Продактс номер четыре, самом большом из тех, что мы выпускаем. Когда работа стала приближаться к концу, сказалось, что почти все пространство внутри корпуса занято приборами и машиной. Потому, к сожалению, нам будет несколько тесновато.

— Экспериментальный экземпляр, — пробормотал кзин.

— Как тщательно он был испытан?

— Корабль летал к Ядру Галактики.

И это был его единственный полет. Кукольники были слишком заняты своей миграцией. По этой же причине они не нашли никого, кто бы занялся кораблем. Сам корабль не нес на себе никакого груза, хотя длина его достигала почти мили. Кроме того любое уменьшение скорости сразу же возвращало корабль в нормальное космическое пространство.

— Корабль нам уже не нужен, — продолжал Несс. — В отличие от вас. Мы передадим корабль экипажу вместе со всеми чертежами. Без сомнения, вы сможете внести в него множество усовершенствований.

— За корабль мне наверняка дадут имя, — заметил кзин.

— Собственное имя. Я должен увидеть этот корабль в деле.

— Можешь на нем и полететь.

— Сам Патриарх дал бы мне имя. Наверняка. Какое имя он бы выбрал для меня? Может… — и кзин прорычал нечто ужасно громкое.

Кукольник ответил ему на том же самом языке.

Луи нетерпеливо обернулся. Он не мог принимать участия в разговоре, который ведется на языке Богатырей. Он уже хотел оставить их наедине, как вдруг вспомнил, что в кармане у него находится таинственная голограмма. Он вытащил ее и кинул кзину.

Говорящий-со-Зверями схватил голограмму, осторожно взял ее и посмотрел на свет.

— Выглядит как звезда, окруженная каким-то кольцом, — проговорил он через минуту. — А что это на самом деле?

— Это связано с нашей экспедицией, — ответил кукольник. — Пока больше не могу ничего сообщить.

— Какая таинственность! Когда мы вылетаем?

— Думаю, что через несколько дней. Мои агенты все время ищут кандидата на место четвертого члена нашей экспедиции.

— Значит, нам остается только ждать.

— Луи, нельзя ли присоединиться к твоим гостям?

Луи встал и потянулся.

— Разумеется. Пусть и гости развлекутся. Говорящий, прежде чем мы уйдем, я хотел бы тебе кое-что предложить. Только не сочти это за оскорбление твоего достоинства, но…

В это время гости разбились на несколько групп. Одни смотрели стереовизор, другие играли в бридж и покер, некоторые занимались сексом. Кое-кто рассказывал анекдоты и различные истории. Многие пали жертвами разнообразной выпивки. На траве, в свете встающего солнца, можно было увидеть группу этих последних и несколько ксенофилов. С ними и были Несс, Говорящий-со-Зверями, Луи By, Тила Браун и работающий изо всех сил само движущийся бар.

Газон в парке был выкошен по старому британскому способу: сеять и косить по крайней мере в течение пятисот лет. В конце этих пяти столетий случился кризис на бирже, в результате которого Луи By стал обладателем значительной суммы денег, а некая дворянская семья разорилась. Трава была зеленая, блестящая, естественная. Никто не рылся в ее генах, отыскивая сомнительные примеси. У подножья травянистого склона находился теннисный корт, на котором маленькие фигурки бегали туда-сюда, с энтузиазмом размахивая ракетками.

— Спорт великолепен, — лениво заметил Луи. — Я мог бы сидеть и смотреть вот так целый день.

Смех Тилы Браун его удивил. Он подумал о миллионах шуток, которые она никогда не слышала и не услышит, потому что их уже никто не рассказывает. Из тех миллионов, которые знал Луи, девяносто процентов уже устарело. Прошлое и настоящее не слишком хорошо перемешивались между собой.

Луи лежал на траве, его голова находилась на коленях у Тилы. Небольшой Бар наклонился над ним, чтобы было удобно манипулировать клавиатурой. Луи заказал две порции мокса и вручил один стакан Тиле.

— Ты напоминаешь мне девушку, которую я когда-то знал, — проговорил он, — никогда не слышала о Пауле Черенков?

— Это художница? Из Бостона?