Мир Книги джунглей - [4]

— Ты все так же любопытен? — рассмеялся он.

Да, я все так же любопытен, если не больше прежнего. И разве может быть иначе? Любопытен как биолог, как кинодокументалист. Как человек.

Индия… Поразительная страна: великое множество людей, фантастическая и подверженная серьезной угрозе природа, глубокие корни в легендарной истории и борьба за то, чтобы выжить в наши дни! За то, чтобы устоять против величайшей разрушительной силы, какая когда-либо угрожала тонкой, словно яблочная кожура, биосфере нашей планеты, — я говорю о растущем популяционном прессе. Индия дает богатейшую пищу воображению, но также и серьезным раздумьям. Конечно же я любопытен!

Еще в 1967 году, когда я только что дебютировал в области телефильма серией лент о Тринидаде и готовился продолжить начатое дело съемками в чащобе девственных лесов Гайаны и прилегающих диких просторах, мои друзья из бристольского отделения Би-би-си попытались заинтересовать меня животным миром Индии. Тогда я не поддался ни на какие уговоры, однако с тех самых пор Индия маячила перед моим мысленным взором — рано или поздно я должен был туда попасть.

Много лет дождевые леса Южной Америки оставались главной сферой моей деятельности, и любопытство принесло осязаемые плоды. Я оказался в числе немногих кинодокументалистов, кому удалось основательно запечатлеть на пленке мир, который в этой части света исчезает быстро и неприметно, словно туман под лучами утреннего солнца.

В Азии (и в Европе!) человек, Homo sapiens, неизмеримо больше преуспел в разрушении природы. Будто некое проклятие сопутствует названному виду с момента его внезапного появления на трех континентах всего 40 тысяч лет назад. Полное отсутствие солидарности с другими формами жизни, отличающее нас от прочих организмов в более или менее отлаженном до той поры механизме сосуществования на Теллусе, грозит столкнуть в пропасть всех остальных млекопитающих, после чего человек, загоняющий их туда с необъяснимой энергией, сам же с ходу отправится следом. Действующий при этом закон инерции на диво прочно запечатлен в высокоразвитом (?) мозге, которым властелин природы кичится с тех самых пор, как обрел дар речи…

Просто чудо, что в такой густонаселенной стране, как Индия с ее 600 миллионами жителей, фауна не истреблена полностью! Только три вида крупных млекопитающих — малый однорогий носорог, азиатский двурогий носорог и гепард — совершенно исчезли. Однако шансы на выживание всех прочих видов неуклонно сокращаются. Прирост населения ускоряется, и, если бы не организация национальных парков и других заповедных зон, разбросанных по Индостанскому полуострову, если бы не усиленная охрана среды на этих территориях, поверьте — почти все виды были бы уже истреблены!

Фауна млекопитающих в Индии чрезвычайно разнообразна. Так, ни в одном равном по площади регионе вы не увидите столько видов оленей и антилоп; кошачьих здесь тоже больше, чем где-либо еще на земном шаре; вообще богатство форм огромно — млекопитающие представлены примерно 500 видами. Вплоть до конца прошлого века царило довольно гармоничное сосуществование, и можно было видеть большие стада оленей. Дэнбар Брандер писал в 1923 году в книге «Дикие животные Центральной Индии»: «В 1900 году в этой области обитало не меньше дичи, чем в любой из наиболее благополучных частей Африки, где я побывал в 1908 году. За одну вечернюю прогулку я увидел до полутора тысяч голов, представляющих одиннадцать видов».

Но уже тогда, в 1923 году, опустошение набирало темпы. От области, о которой говорил Брандер, сегодня сохранилась лишь малая — возрожденная и охраняемая — часть, а именно национальный парк Канха; правда, хотя целеустремленные охранные меры начали приносить плоды, до видового богатства прошлого века еще далеко. Вообще же повсеместно дикие животные существуют лишь постольку поскольку — там, где их не истребили совершенно. Во многих случаях от исконной среды попросту ничего не осталось! У каждой области, где мне довелось работать в эти годы, своя история, точнее, свой вариант единого в целом развития.

Я назвал эту книгу и серию телефильмов «Мир Книги джунглей», подразумевая сказочный животный мир, сотворенный Киплингом, который делал упор на «общество» зверей, придав ему ярко выраженные антропоморфные черты, и очень мало касался человеческих взаимоотношений. Из людей один лишь Маугли был принят миром животных, принят, так сказать, на их условиях. Он чувствует себя скорее таким же зверем, чем винтиком в мире людей с их завистью, эгоцентризмом и пренебрежением к окружающей дикой природе. Признаюсь, такая позиция представляется мне довольно естественной…

Книга Киплинга — по сути дела попытка пересказать в основном для детей слышанные автором повествования об очеловеченном животном мире Индии, где тигр Шер-Хан выступает в роли злодея, где пантера Багира — таинственный, мудрый и могущественный помощник, а медведь Балу — этакий добрый сильный дядюшка. Что до меня, то я не расположен рассказывать сказки. Мои телефильмы и эта книга призваны показать подлинную картину животного мира Индии в наши дни, его совокупность в различных областях со своими особенностями климата и растительности, и три года в поле знаменуют лишь начало этой работы. Надеюсь, мне представится возможность продолжить документацию этого все еще богатого, но сильно обескровленного мира, над которым нависла серьезная угроза.