— По-видимому, — сказал Берсеньев.
— Тогда где он?
Берсеньев пожал плечами.
— С тех пор прошли века… Он умер, конечно…
— Один, в пустом городе, — сказал Петя. — Должно быть, тоскливо ему было умирать. А может быть, за ним приехали?
— Кто?
— Ну… — Петя неопределенно помахал рукой. — Его соплеменники… Из других городов.
— Не похоже, — сказал Майгин. — Это все твои фантазии, Петушок, насчет «северной цивилизации».
— Кстати, — задумчиво проговорил Берсеньев, — вы заметили, что среди этих людей была только одна женщина?
Петя вскочил.
— А может быть, не все погибли? Может быть, кто-нибудь оставался во время извержения в городе?
— Тогда где они? Город пуст, ты сам видел…
— Но лампы! Как же горят эти лампы под землей, если их никто не зажигает?
— Да, это удивительно… И лампы и многое другое, что мы здесь увидели, — это все загадки, — задумчиво ответил Берсеньев. — А теперь, друзья, идемте в подземный город. Мне кажется, что мы сегодня должны найти Нэнэ. В этом нам помогут такие же шары, найденные нами в комнате с живым портретом «снежной красавицы»…
В доме, где несколько дней назад исчез Нэнэ, по-прежнему на всем лежала печать внезапной, на много веков затянувшейся тишины, и лишь приглушенная музыка тихо шелестела в родниковом воздухе подземного мира.
— Вот, — сказал Майгин и положил на стол шар, найденный в «спальне». — Это точно такая же штука. Держу пари, что и она нам тоже кое-что покажет.
Берсеньев и Петя отошли в сторону, а Майгин раскурил папироску и поднес ее к металлическому «гривеннику». «Метаморфоза» произошла почти мгновенно, и действие ее развернулось тут же, в комнате. По-видимому, аппарат демонстрировал какой-то эпизод, запечатленный в этой самой комнате еще до катастрофы. Все здесь осталось на своем месте, лишь за столом появились новые «троны», и их занимали люди-гиганты, появлявшиеся уже в двух предыдущих «метаморфозах». Теперь их можно было рассмотреть вблизи… И Петя, к величайшей своей радости, узнал среди них прекрасную незнакомку. Она сидела рядом с золотоволосым мужчиной. Они о чем-то говорили, вернее, тихо пели дуэтом какую-то арию, заменяющую им разговор.
Затем женщина встала и направилась к стене. Петя глядел во все глаза. Красавица плыла вокруг стола, улыбаясь каждому из своих друзей, мимо которого проходила, и те, помахивая рукой, произносили одно несложное слово: «Эа». (Петя решил, что это было ее имя.) Сияющее, почти прозрачное, лучистое ее платье струилось от плеч к ногам, как мерцающие волны света.
И Майгин, и Берсеньев, и Петя уже успели привыкнуть к мысли, что они видят «озвученные» объемные изображения, излучаемые волшебными шарообразными аппаратами, но на чем основано действие аппаратов, каким образом воспроизводится объемное изображение в воздухе, они, люди 1913 года, знакомые лишь с плоским экранным немым кинематографом, конечно, понять не могли. Но они ни на секунду не допускали мысли, что видят нечто сверхъестественное. Геологи уже не сомневались, что они столкнулись с какой-то высшей техникой. Не понимали они лишь одного: где и когда, в какие времена могла существовать такая техника, когда жили люди, заснятые в этих объемных картинках, и как могла такая высокая цивилизация остаться неизвестной современной науке…
Тем не менее, отойдя в сторону и не отрывая глаз от чудесного видения, Майгин, Берсеньев и Петя никак не могли освободиться от впечатления, что видят подлинно живых людей — так реальны, так осязаемы были эти призраки прошлого, возникшие за круглым столом в серебристых волнах излучения. Казалось, их можно было потрогать… Петя не выдержал: он вытянул руку вперед и, как лунатик, пошел к прекрасной женщине, скользившей по комнате. Берсеньев и Майгин затаив дыхание следили за ним. Петя подошел к ней… Рука его висела в воздухе, он закрыл глаза от волнения, еще миг, и он коснулся бы плеча чудесной незнакомки, приближавшейся к нему, но она не заметила его и прошла… сквозь него… Вернее, Петя прошел сквозь нее, как проходит неподвижный прибрежный камень сквозь набежавшую волну.
Незнакомка подошла к стене и тихим, мелодичным голоском промурлыкала:
— Уру!.. Уру!.. Ай!..
Часть стены ушла в пол, и в нише геологи увидели какой-то механизм, формой своей напоминающий человека. Совершенно ясно было, что это механизм, но он, словно заправский человек, шагнул вперед на огромных ногах, похожих на составные поршни, и остановился перед Эа.
Эа запела:
— Уру… ао… ао… гай…
Металлический гигант прошел к противоположной стене комнаты и остановился там. Поднялась его трубоподобная рука, и из нее на стену брызнул рубиновый луч.
— Уру, ао гай!
«Уру!.. Это чудовище имеет имя?» — с изумлением глядя на искусственного слугу «снежной красавицы», подумал Петя. Часть стены бесшумно ушла в пол, а на ее месте появилась темная ниша. Уру вошел в нишу, там вспыхнул яркий свет, затем пол ниши стал опускаться, и механический человек уплыл куда-то вниз. Когда котел, заменявший голову Уру, скрылся, Майгин подбежал, чтобы заглянуть в нишу, но больно стукнулся лбом о стену.
— Осторожно, Андрей! — сказал Берсеньев. — Вы расшибете себе лоб…
