Мир хижинам, война дворцам - [157]
Лихой корнет появился в дверях и вытянулся у порога.
И из-за спины Галчко появился еще офицер — во френче без погон, с золотыми трезубцами на воротнике. Это был начальник разведки и контрразведки при Генеральном секретариате поручик Нольде, то бишь нынче — сотник барон Нольденко. Он отрапортовал:
— Бунт произошел в полку имени гетмана Полуботько на хуторе Грушки. Причины бунта и цель его пока неизвестны.
Впрочем, о причинах можно было догадаться. Первый батальон полка, отказавшись ехать на фронт, вернулся в казармы — уговорить его так и не удалось. Очевидно, остальные два батальона, получив в свою очередь приказ выступить на фронт, предпочли начать активные боевые действия, не находи за пределы Киева. А цель? Какая же могла быть цель? Раз полк, пребывающий на территории, подвластной Центральной раде, отказался выполнить приказ Центральной рады, то — сомнений не было — восстать он мог только… против Центральной рады.
Сообщение поразило Грушевского в самое сердце. Украинские воины восстали против украинской власти — как он запишет это на скрижалях истории Украины?.. Кроме того, все киевские Грушевские происходили с хутора Грушки. Это можно было счесть символом, и притом — символом весьма неприятным…
Тем временам военные стали принимать меры.
Ближайшим телефоном, тут же на втором этаже, завладел Петлюра. Он позвонил в Бендерские казармы, в штаб полка имени Богдана Хмельницкого: к оружию! Вывести полк, преградить путь повстанцам, ликвидировать эксцесс в зародыше!
К телефону на первом этаже поспешил Керенский: пускай Оберучев выведет четыре школы прапорщиков, три юнкерских училища, желтых кирасиров! Разоружить, ликвидировать в зародыше!
Грушевский побежал за Керенским, Церетели — за Петлюрой. В каждой паре — представители противных лагерей, однако — члены одной партии.
Церетели уговаривал Петлюру:
— Товарищ! Как коллега по партии умоляю вас — не делайте этого! Ваши богдановцы могут присоединиться к полуботьковцам, и тогда вспыхнет общее восстание? Пускай лучше действуют русские части Оберучева!..
Грушевский уговаривал Керенского:
— Александр Федорович! Ради бога! Послушайтесь партийного единомышленника! Если полуботькоцев станут усмирять русские солдаты, другие украинские части поддержат их, и произойдёт всеобщее восстание. Пускай уж лучше Петлюра посылает против украинских бунтовщиков наши украинские части.
В сиреневом зале оставались только Терещенко-отец и Винниченко.
— Прошу вас, отведайте, добродий Винниченко! — потчевал гостеприимный хозяин, отпивая добрый глоток из своего бокала. — До чего ж смаковита! Все жилочки задрожали. Кель аром, мон дьё! — Терещенко имел привычку пересыпать свою речь французскими и английскими словечками, а также украинскими вульгаризмами. Прононс у него был как у истого парижанина: половину жизни украинский миллионер Терещенко проводил в Париже, вторую — в Лондоне. — Ну как? Разбирает?
Винниченко тоже сделал глоток. Это было совершенно необходимо, чтоб восстановить душенное равновесие. Обстановка действительно тревожила, и к тому же Владимир Кириллович чувствовал себя неловко наедине с господином Терещенко, как и всегда с людьми, стоящими на более высокой социальной ступени. Все-таки это был первый на всю Украину миллионер! Глядя на Терещенко, одетого как лондонский денди, Винниченко, хотя и сам красовался в смокинге от лучшего петербургского портного, испытывал такое чувство, будто под мышками у него дырки, а брюки обтрепались и метут пол бахромой. Он пробормотал нечто невнятное в ответ радушному хозяину.
Терещенко между тем продолжал болтать; живительная влага собственного изготовлении всегда делали его разговорчивым.
— И до чего же все эти военные склонны праздновать труса! Ну зашумела там солдатня! Подумаешь! Разве нам впервой? Мон дьё! Надо только выяснить, чего они добиваются. А тогда сразу их ошарашить: мы, мол, добиваемся для вас еще большего! И разойдутся тихонечко по домам! Вуаля, сэ ту! Масса, толпа, чернь! Скажем, требуют земли от помещиков, а тут им: мы добиваемся для вас еще и монастырских и церковных угодий! — Терещенко давно недолюбливал монахов и попов: церковные владыки не хотели сеять свеклу для его сахарных заводов. — Или, скажем, домогаются Украины от Дона до Сана, а мы им: берите себе хотя бы и от Дуная по самый Кавказ! Э сэтэра…
Винниченко удивленно поднял брови.
— Отчего вы удивляетесь, господин Винниченко? Эн ку дипломатик[37]. Только бы дотянуть до Учредительного собрания. А обещать тем временем можно полмира, целый мир, хотя бы и полтора мира.
— Судьбу Украины, — сдержанно отвечал Винниченко, — должно решить украинское Учредительное собрание, а не…
— Вот, вот, — согласился Терещенко, — Тре бьен! Я на Украине где хотите скажу: на что нам кацапское Учредительное собрание? Нам, щирым украинцам, подавай наше ненько-украинское Учредительное собрание! И каждому малороссу будет приятно. Политика, пан добродий, дело тонкое! Эй, барышня! — вдруг крикнул он. — Как вас там? Пани австриячка! Вэнэ-а-иси! Идите-ка сюда!
Панна Галчко открыла дверь и остановилась на пороге.
— Прошу пана министра? Пан министр не меня зовет?
Роман Юрия Смолича «Ревет и стонет Днепр широкий» посвящен главным событиям второй половины 1917 года - первого года революции. Автор широко показывает сложное переплетение социальных отношений того времени и на этом фоне раскрывает судьбы героев. Продолжение книги «Мир хижинам, война дворцам».
В первый том «Избранного» советского украинского писателя Юрия Смолича (1900–1976) вошла автобиографическая трилогия, состоящая из романов «Детство», «Наши тайны», «Восемнадцатилетние». Трилогия в большой степени автобиографична. Это история поколения ровесников века, чье детство пришлось на время русско-японской войны и революции 1905 года, юность совпала с началом Первой мировой войны, а годы возмужания — на период борьбы за Советскую власть на Украине. Гимназисты-старшеклассники и выпускники — герои книги — стали активными, яростными участниками боевых действий.
Во втором томе избранных произведений украинского писателя Юрия Смолича представлены повесть «Театр неизвестного актера» и роман «Они не прошли».Повесть «Театр неизвестного актера» посвящен памяти неизвестных героев — рядовых многочисленной армии театральных актеров, которые в тяжелые годы гражданской войны своим искусством помогали победе революции.Роман «Они не прошли» рассказывает о деятельности подполья в оккупированном фашистами Харькове.
Роман Юрия Смолича (1900–1976) «Мы вместе были в бою» посвящен борьбе советского народа с немецко-фашистскими захватчиками.
Роман «Рассвет над морем» (1953) воссоздает на широком историческом фоне борьбу украинского народа за утверждение Советской власти.
В очередном выпуске серии «Новая шерлокиана» — «криминальная новелла» украинского прозаика и драматурга Ю. Смолича (1900–1976) «Язык молчания», вышедшая отдельным изданием в Харькове в 1929 г.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.