Мир хижинам, война дворцам - [154]

— Вы проповедуете раскол перед лицом государственной опасности! — прошипел Керенский. — Это преступление против свободы и революции!

— Это — гарантия существования Центральной рады, то есть я хотел сказать: защита интересов нации! — прошипел и Петлюра.

— Господа! — прервал их стонущий голос Грушевского. — Я заклинаю вас! Трое суток мы пререкаемся, ни спим, не пьем, не едим! Нам надо наконец договорится! Ведь возможен же компромисс…

Хозяин, Терещенко, поправил пенсне, провел ладонью по чисто выбритым щекам, и Грушевский так и кинулся к нему в надежде услышать слова, которые разрядят напряженную атмосферу. Но элегантный хозяин только бросил лакею:

— Содовую, лед, лимоны, коньяк!

Украинскому сахарному магнату Терещенко весь этот конфликт между Временным правительством и Центральной радой был просто непонятен. Он считал — и так оно, собственно, и было, — что у Временного правительства и у Центральной рады интересы абсолютно одни: надо создать республику — такую, как, скажем, во Франции или, на худой конец, в Соединенных Штатах Америки. Где еще, как не во Франции или Соединенных Штатах Америки, такой простор для инициативы и такие возможности для триумфального шествия капитала?.. Что же касается личных интересов господина Терещенко, то все они сосредоточивались на родной Украине, в украинской промышленности: кто же, как не он — элита украинский буржуазии? Он искренне считал, что свою “Историю Украины” профессор Грушевский написал если не о нем самом и его роде, то для него и для его рода. Поэтому к Грушевскому он всегда относился с глубоким уважением. И все эти свары между Центральной радой и Временным правительством были ему неприятны, как всегда неприятны нелады в семье и раздоры среди родных.

А вообще Терещенко пребывал сейчас в отличном настроении. За три дня, прошедшие в непрерывных и пока безрезультатных переговорах, он — один из всех — успел-таки обстряпать важное дельце. Он созвал киевских финансистов и промышленников и, пользуясь своим непререкаемым авторитетом не столько министра, сколько самого богатого человека на Украине, добился решения: на требования повысить заработную плату, на введение явочным порядком восьмичасового рабочего дня, на попытки осуществить рабочий контроль над предприятиями — отмечать локаутом!.. Локаут объявили уже Демиевский рафинадный завод, заводы Орловского, Лева и Черноярова, обмундировочные мастерские Шульмана. За ними пойдут и другие — покрупнее…

Вместо Терещенко заговорил Церетели:

— Товарищ Винниченко, как коллега по партии обращаюсь к вам…

Винниченко пожал плечами:

— Петлюра тоже социал-демократ…

— Но ведь вы, господин Винниченко, — чуть не крикнул Керенский, — глава правительства, премьер-министр.

Винниченко встал и картинно поклонился:

— Благодарю. Эта мы услышали впервые. Итак, правительство наше признано и автономия Украины принята?

Сказав это, Винниченко с достоинством сел. Он был доволен собой. Пожалуй, не так уж плохо начинал он карьеру главы правительства, то есть первого дипломата.

2

Впрочем, дипломатическая карьера Винниченко началась несколько раньше и тоже, как он считал, неплохо.

Дипломатическая миссия, с которой посылал его Грушевский к Временному правительству, потерпели неудачу: Керенский сказал “нет!” — и автономию Украины пришлось провозгласить самочинно. Тогда на следующий день после обнародования “универсала” Винниченко, будучи уже главою правительства, отправил новую дипломатическую миссию, но не к Временному правительству, а к… мистеру Рутту, главе дипломатической миссии Соединенных Штатов Америки в Петрограде.

Бывший государственный секретарь США, сенатор Рутт, как только США вступили в войну, прибыл в революционную Россию для помощи послу США Фрэнсису и с двумя специальными заданиями. Во-первых, он привез из американских банков авизо на заем в сто миллионов долларов — в счет пяти миллиардов обещанных России правительством США под аренду железных дорог на Украине и в Сибири. Во-вторых, он должен был добиться, чтоб Россия — в благодарность за “помощь” — немедленно возобновила военные действия на фронтах…

Винниченко дал своей миссии даже два задания. Во-первых, узнать у мистера Рутта, нет ли наконец ответа от президента Вильсона на обращение, направленное ему еще в марте “Товариществом украинских прогрессистов”? Во-вторых, прощупать, не удастся ли из упомянутых ста миллионом урвать малую толику и для Центральной рады?

Миссию Генерального секретариата приняли: сам сенатор Рутт, генерал Хью Скотт, адмирал Джемс Глекнон и полковник Риггс, военный атташе США в Петрограде.

Приём был самый любезный. Пили сода-виски, курили настоящие сигары — два доллара за штуку. Американцы оказались компанейскими ребятами и охотно поделились своими планами на ближайшее будущее. Сенатор Рутт, обремененный дипломатическими обязанностями должен был остаться и Петрограде. Генерал Скотт, движимый туристским любопытством, собирался посетить Москву, чтоб осмотреть ее “сорок сороков”, а заодно проинспектировать московские военные заводы. Адмирала Глекнона влекла, понятно, морская стихия, и он намеревался осуществить небольшой вояж к берегам Черного моря. Узнав, что Одесса находится на Украине, любознательный адмирал полюбопытствовал — хороши ли одесские девицы, высока ли марка шустовского коньяка и какой цифрой выражается тоннаж Черноморского флота — военного в Севастополе и торгового в Одессе? Он горячо пообещал на обратном пути с прогулки по Черноморскому побережью непременно завернуть а Киев, чтобы осмотреть знаменитые фрески Софийского собора, лаврские пещеры со святыми мощами и украинизированные полки Центральной рады, хоть они и сухопутные. Против того, чтобы немедленно украинизировать весь Черноморский флот, обходительный адмирал Глекнон не имел никаких возражений… Полковник Риггс, в свою очередь, информировал, что с изучения прибалтийских земель, которому он посвятил годы войны он, с недавних пор, как раз переключился на тщательное ознакомление с историей и территорией Украины, так как вот-вот ожидает перевода на решающий, Юго-Западный фронт. Риггс ничуть не возражал против того, чтобы этот фронт вообще переименовать в “Украинский”, ежели он проходит по украинской территории и ежели это имеет значение для истории Украины Он тоже пообещал посетить Киев, а быть может, даже и поселиться в нем.