Мир, где люди… - [22]

Шрифт
Интервал

– Хорошее местечко… – пытаюсь завести я разговор.

Ну что это за писк? Я ведь всего лишь хотел сделать голос нежнее, ласковее, доброжелательнее. Одним словом, чтобы он был хоть немного круче…

Однако она посчитала его забавным и захихикала в ответ.

Захихикала так мило, непосредственно и искренне, что я почувствовал себя гораздо более привлекательным и лучшим человеком, чем я есть на самом деле.

– Ну, да… Ничего… Пойдет… – говорит моя новая рыжеволосая подружка. – …«Местечко» действительно неплохое. Ха-ха.

Затем она направила свой взгляд на стакан пива, словно что-то увидела в нём, решив повнимательней рассмотреть.

Улыбаюсь.

Хочу понравиться.

Пытаюсь войти в доверие.

Хватаюсь за последнее произнесенное слово и превращаю его в вопрос.

– Пойдет?

– Ну…. – она потянула руки ко рту, будто собралась прошептать и раскрыть мне очень важную и ценную информацию.

Она намеревалась пойти в клуб «М», чтобы оттянуться там и повеселиться немного, но найти достойную компанию оказалось настоящей проблемой. Вот и сидит здесь, скучая наедине с трубочкой.

– Клуб «М»?

– Да, Клуб «М», он так называется. Коктейли там дерьмо, но зато сегодня там тусуется диджей Нэйкед Ханна. Очень рекомендую!

Продолжаю улыбаться.

Хватаюсь за последнее слово и превращаю его в вопрос.

– Рекомендуешь?

– Ну… Да… – ответила она, поиграв немного с волосами.

– Да?

– Да! Ха-ха.

Её взгляд был полон соблазна и энтузиазма.

Такой взгляд манит. Такой взгляд будоражит.

Возможно, такой взгляд змей-искуситель оставил женщинам в качестве подарка после того, как мы потеряли дорогу в Эдем.

– Впрочем, если у тебя есть машина…

Немедленно хватаюсь за последнее слово и превращаю его в вопрос.

– Машина?

– Ну… Как я сказала, с достойной компанией у меня выдалась небольшая проблема…

Улыбаюсь. И она улыбается тоже.

– Достойной?

– Какая у тебя машина?

Указываю пальцем на парковку. Там красовался мой черный и блестящий Прадо.

И мы поехали в клуб. Мы танцевали под диско, рэп, американскую попсу, тесно прижимаясь друг к другу. Она случайно облила себя алкогольным напитком, и её коротенького платья стало почти не видно.

Примерно в два часа ночи я отвёз её к себе домой. Там она неожиданно заплакала и сказала, что на самом деле не хотела этого. Алкоголь свёл умственные способности девушки на нет, поэтому я почти сразу отвёл её в погреб. Посадив на стул, совсем немного решил пройтись языком у неё между ног. Не увидев особого эффекта, отправился в койку.

Утро.

Когда я зашёл, то обнаружил, что она уже проснулась и пыталась отчаянно выбраться. Однако верёвки были хорошие, и я крепко связал их в узел.

Под стулом мокроё пятно. Её босые ноги стали грязными и чёрными.

– Понятия не имею, что сегодня ночью было, и мне не особо интересно. Поэтому… Не мог бы ты всё это убрать?

2 акт

Спустя некоторое время она визжала и кричала.

– Развяжи меня! Чёртов псих, тебя посадят, как только узнают, где я!

Взгляд был таким, будто я последнее ничтожество.

Взгляд был таким, будто я убогое и унылое говно.

Вдруг я вспомнил, что так и не спросил имя сидящей передо мной леди, поэтому поинтересовался, как зовут её.

– Кретин!

Я решил ответить плоской шуткой и спросил, действительно ли она Кретин.

Ха-ха. Смешно.

– Нуты и придурок. Я нормальная, я не извращенка! Ты ошибся форматом! Боже мой, у меня раскалывается голова. Какого черта… Где я?! Сейчас же, развяжи меня!

Решительно помотал головой и сказал, что не собираюсь ничего подобного делать. Она продолжила обзывать меня. Выслушивать всё это не было никаких сил, и я подумал оставить её ненадолго.

– Ты… Куда ты?! Только попробуй уйти!

– Я в университет. Вернусь вечером.

Сказав это, я удалился, громко хлопнув за собой. Специально. Иногда поражаешься, сколь большую роль в нашей жизни могут играть двери.

В университете изменений никаких не наблюдалось. Со следующей недели начинался рубежный контроль. После занятий мы с друзьями пошли в бильярд. Они любили играть со мной, потому что очень часто опустошались именно мои карманы. Сегодня парни позвали меня сорваться в очередной ночной клуб, но я вдруг вспомнил, что совершенно забыл покормить её. Она, наверное, проголодалась.

– Мне тут на ушко прошептали… как там ты вчера сам-знаешь-с-кем? – ехидно спросил Валентин.

– А… ничего особенного… – ответил я. – …Мы немного потанцевали, а потом поехали ко мне.

– Ух, негодник…

Последовала плоская шутка о том, какими я и она оказались в постели.

Ха-ха. Смешно.

Валентин пожаловался, что на ремонт тачки ушло сорок тысяч зелёненьких, и что ему в секрете пришлось стащить финансовые средства отца. Если тот узнает о пропаже и о разбитом авто, то ему крышка.

Даниил шутит и говорит, что это очень плохо. Надо обокрасть кого-то ещё. Потом ещё кого-то. И вернуть всё на место, чтобы никто не узнал. Он всегда так делает, когда у него проблемы с деньгами. Кстати, у него сейчас проблемы с деньгами. Большие проблемы.

Все смеются, а я ничего не понял.

Домой постарался вернуться немного пораньше. Купил несколько сэндвичей и заглянул к своей рыжеволосой подруге.

– Привет. Как дела?

Её запястья и пятки были все ободранные до крови. Устало подняв голову и с ненавистью посмотрев на меня, она сквозь зубы прошипела, что я об этом ещё пожалею.


Рекомендуем почитать
Про Соньку-рыбачку

О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.


Козлиная песнь

Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.


Спорим на поцелуй?

Новая история о любви и взрослении от автора "Встретимся на Плутоне". Мишель отправляется к бабушке в Кострому, чтобы пережить развод родителей. Девочка хочет, чтобы все наладилось, но узнает страшную тайну: папа всегда хотел мальчика и вообще сомневается, родная ли она ему? Героиня знакомится с местными ребятами и влюбляется в друга детства. Но Илья, похоже, жаждет заставить ревновать бывшую, используя Мишель. Девочка заново открывает для себя Кострому и сталкивается с первыми разочарованиями.


Лекарство от зла

Первый роман Марии Станковой «Самоучитель начинающего убийцы» вышел в 1998 г. и был признан «Книгой года», а автор назван «событием в истории болгарской литературы». Мария, главная героиня романа, начинает новую жизнь с того, что умело и хладнокровно подстраивает гибель своего мужа. Все получается, и Мария осознает, что месть, как аппетит, приходит с повторением. Ее фантазия и изворотливость восхищают: ни одно убийство не похоже на другое. Гомосексуалист, «казанова», обманывающий женщин ради удовольствия, похотливый шеф… Кто следующая жертва Марии? Что в этом мире сможет остановить ее?.


Судоверфь на Арбате

Книга рассказывает об одной из московских школ. Главный герой книги — педагог, художник, наставник — с помощью различных форм внеклассной работы способствует идейно-нравственному развитию подрастающего поколения, формированию культуры чувств, воспитанию историей в целях развития гражданственности, советского патриотизма. Под его руководством школьники участвуют в увлекательных походах и экспедициях, ведут серьезную краеведческую работу, учатся любить и понимать родную землю, ее прошлое и настоящее.


Машенька. Подвиг

Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.