Мир фантастики 2010. Фактор города - [42]

Она подняла голову и посмотрела Нае в глаза. Жалобно, как ребенок, который хочет, чтобы взрослые убедили его, будто никаких монстров под кроватью нет.

– Наверное, да.

Лэра подобралась к ней поближе и уперлась острым подбородком в плечо.

– Все будет хорошо, правда?

– Правда.

Они долго сидели молча, обнявшись и глядя на дождь, затирающий контуры зданий.

– Я остаюсь.

На следующий день она организовывала свой «побег обратно». Она вылетела на своем маленьком гравере из города, чтобы датчики зафиксировали ее отсутствие. Пролетев пятнадцать километров, она опустилась возле изгиба русла пересохшей горной реки. Машинку она притулила на склоне так, чтобы ее не смыло паводком. Правда, когда она открыла дверцу кабины, оказалось, что спускаться придется с высоты примерно двух метров. Ная заглушила двигатели и, цепляясь за полозья гравера, слезла вниз. Триста метров выше по руслу… Там ее ждал человек, готовый провести ее в город. Договориться помогла Лэра. Ная вообще не думала, что сестра так сразу согласится с ее решением. Но, видимо, Лэра гораздо лучше понимала ее, чем полагала Ная.

Проводником оказался высокий поджарый мужчина лет сорока, с длинными грязными космами и обгрызенными ногтями, одетый при этом в весьма дорогой костюм. Да и гравер его, стоявший неподалеку, вызывал уважение. Бронированная крошка серебристого цвета с черепом и скрещенными костями, нарисованными на борту. Воздушный пират? Ная усмехнулась и повнимательнее присмотрелась к нему. Кожа с тонкими морщинами, в основном возле глаз. Цепкий взгляд. Ушные раковины в тонких нитях шрамов, какие остаются после операции. Ная видела по телевизору репортаж о модификации слуха, результат выглядел очень похоже. Неудивительно, если он сейчас слышит, как бьется ее сердце. Да, наверное, Лэра действительно понимала ее. Те, у кого в приятелях такие типы, гораздо терпимее относятся к чужим странностям и чужим желаниям.

Мужчина разгреб листья на земле и откинул крышку люка, небольшую, около метра в диаметре. Молча дал Нае включенный разовый фонарик и улыбнулся одними глазами.

Когда она шагнула в люк, не отрывая от него взгляда, он, уже открыто улыбаясь, но все так же молча, закрыл крышку и с тихим скрежетом повернул вентиль снаружи.

Она долго шла по прямому тоннелю. Это была широченная труба, проложенная под горной грядой. Встав на носочки и вытянув руки, Ная едва касалась кончиками ногтей ее свода. В тоннеле стояла абсолютная тишина. Лишь в одном месте она услышала журчание воды. Судя по показаниям карманного навигатора, она находилась в тот момент прямо под рекой.

Через четыре часа она, наконец, добралась до города. Тоннель завершался небольшой комнатой с одной-единственной запертой дверью. Ная подошла к ней, оглянулась на темный провал прохода и три раза постучала. Спустя пару секунд снаружи что-то загрохотало, и дверь со скрипом приоткрылась на несколько сантиметров. В получившуюся щель заглянула перепуганная Лэра.

– Больше не получается, она застряла…

– Что-то мешает?

– Нет, там ничего не лежит, я все от двери убрала.

– Давай вместе.

Минут пять напряженного сопения с двух сторон и даже битье головой об дверь ничего не дали.

– Петли заржавели, наверное.

– Сейчас гляну… Ну да.

Лэра тут же чем-то загремела, а потом, кажется, попыталась выбить дверь. Во всяком случае, через минуту дикого грохота та открылась.

– Ты что, петли выломала?

– Неа, ржавчину сбила там в одном месте.

– Хоть бы никто не услышал. Мы глубоко вообще?

– Да ну ты что, там сейчас такая паника, кому какое дело, что тут грохочет? В крайнем случае, решат, что кто-то гравер ремонтирует. А мы в подвале, минус первый уровень.

В городе и правда никому не было до них дела.

На улицах рядами стояли грузовые граверы, люди перетаскивали в них тюки с вещами и какую-то утварь. Типовая техника и мебель оставались в квартирах – в новых домах будет то же самое, может, даже модели поновее. Везде вроде бы царила суета, но суета какая-то вялая, сонная.

– До вечера будет переправлен весь багаж. В десять часов начнут перевозить людей. Это все время объявляют по громкой связи. Многие уже улетели, те, у кого есть свои граверы. Но в основном люди полетят на пассажирском транспорте. Мы тоже. Нас уже зарегистрировали на двенадцать часов. Про тебя я сообщила. Ты улетела утром встретиться с друзьями, в Арвенде появишься через несколько недель. Твой багаж перевожу я. Так что все в порядке. Главное – не светись первое время, скорее всего, за датчиками движения будут следить.

Весь вечер она провела с сестрой. Они говорили о мелочах, собирали мелкие вещи, которые Лэра не положила в багаж. Лэрин муж постоянно носился туда-сюда, прибегал с улицы, приносил какую-то мелочь, копошился в уже собранных сумках и убегал обратно.

Поздно вечером Ная помогла им вынести на улицу сумки и отдать их грузчику.

– Береги себя.

– Ты тоже.

– Если что – ты знаешь, я буду ждать тебя. Прилетай в Арвенд.

– Хорошо.

Ная улыбнулась и обняла Лэру. Уже глядя, как сестра садится в грязно-сером гравере возле окошка, как рядом устраивается ее муж, Ная подумала, как мало она знает о Лэриной жизни. Она прекрасно знала сестру как человека, была способна предсказать ее поведение в той или иной ситуации, но очень мало могла рассказать о том, чем та занимается днем, как проводит ночи и что за люди ее окружают. Бывает, что ты знаешь все про человека, думаешь, что он прост и понятен, и весь он перед тобой как на ладони, вот ты знаешь, что он делал вчера и чем он занимается в данный момент, а человек вдруг оказывается совершенно непредсказуем. И, наоборот, читаешь кого-то, как раскрытую книгу, регулярно общаешься, вы предельно откровенны друг с другом, доверяете, а как он живет – не знаешь. Наверное, есть какое-то правило равновесия в понимании личной жизни другого человека – либо ты знаешь суть, либо ты вникаешь во внешние проявления.