Мир Энни Мор - [23]
— Мик, я не разрешал так обращаться с этой леди, хотя пусть она ответит на твои вопросы. Давай, мы тебя не обидим.
— Меня зовут Эрн. Эрн Джоксинвел. Я училась в этой школе, но меня выгнали. И сегодня было собрание, я решила, что только так я смогу пробраться в школу без подозрения и украсть журнал у моей классной руководительницы, в котором записано, по какой причине меня отсюда вышвырнули. Хотела отомстить ей. Дубликат ключа ещё давно сделала. Я попросила директора, чтобы мне разрешили подойти поближе к месту преступления, а он разрешил только осмотреть классы. Всё.
— Красивая история, да, Джон? — спросил с сарказмом Микки. В это время Эрн стояла, всё ещё дрожа с головы до ног. Казалось, что вот-вот она рухнет.
— Мик, успокойся, ты делаешь ей больно! Черт, Мик, нам труп не нужен! Успокойся! Мы её с собой возьмём, только держи себя в руках. И эта история, я ей верю. Я с такими же проблемами сталкивался. Я делал точно так же.
— Да когда это было, Джон?!
— Заткнись, надо уходить, здесь ничего нет. И оставь дверь открытой.
Я сидела, затаив дыхание. Эрн ни разу не повернула голову в мою сторону, как — будто она забыла о моем существовании. Я не шевелилась, пока эти двое вместе с моей подругой не вышли из класса. Мне не было страшно и не было неприятно. Я была уверена, что моя подруга подойдет в точное время без единой царапинки на лице. Но меня интересовал ещё и другой вопрос. Почему кроме нас больше никто не зашёл в школу? Что случилось? Ведь мы не слышали никакой паники. Нас никто не позвал обратно. Я решила подняться и осмотреться. Когда я вставала, мне показалось, что я упаду, в моей голове замерцали очень быстро картинки, а потом стало мутно, как — будто я смотрю через воду. Меня отшатнуло от парты. Я рухнула на стул. Я никогда не чувствовала такой усталости. Мне хотелось лечь и больше никогда не просыпаться. Но за дверьми послышался какой-то шорох. Я испугалась, что это те двое решили всё же проверить класс. Но за дверью снова стало тихо. Ничего. Ни шагов, ни скрипа открывающейся двери. В этой тишине было не по себе. Вокруг темнота и только из щели, оставленной дверью молодыми людьми, шёл слабый лунный свет, с окон коридора.
Я тихо встала и пошла к двери, стараясь при этом наделать поменьше шума. Теперь мне мой ''броневой'' свитер казался совсем ненужным. В нем было слишком жарко. Но я не снимала его, потому что всё ещё думала, что кто-то находится в школе. Я тихо открыла дверь. По спине пробежали мурашки. В глаза ударил яркий свет луны с окна. Я хотела поскорее выбраться и даже не взглянула на часы. Я прямо пошла к лестничной площадке. Но тут скрипнул пол. Я с ужасом оглянулась. Никого не было. Стало ещё страшнее. Не знаю, как я смогу пойти в школу в понедельник. И этот скрип точно не мог сам по себе возникнуть. Эрн рассказывала, что школа довольна старая, а значит, этот скрип мог идти только от чьего-нибудь шага. Но я никого не видела. Рядом со мной точно никого не было. Моё любопытство перебороло мой страх, и я двинулась по коридору. Очень тихо, чтобы мои шаги ничего не издавали. Наверно я была похожа на грабителя, каких показывают в смешных кино, они точно так же крадутся, или точнее это я пыталась скопировать их из своей памяти. Мне было уже намного легче, и голова не кружилась. Я стала оглядываться, точно так же, как делали актеры, и это доставляло мне некое удовольствие. Я шла всё дальше по коридору. Маленькое эхо отдавалось от моих шагов. Я остановилась у того места, где был проход в столовую, он был заклеен лентой. Туда никто не должен был заходить. Я ещё раз огляделась. Никого не было. Я дотронулась до ленты, и меня пронзил дикий холод. Мурашки пробежались по всему телу. Я вспомнила, как умерла моя бабушка. Её странные слова. Я отпрыгнула назад. Тут произошло то, чего я больше всего боялась. Я столкнулась с чем-то твердым и вскрикнула:
— Ай! — вырвалось у меня. Я мигом обернулась. И увидела человека, но его лицо было закрыто тенью.
''Очень хорошо, — подумала я про себя, — перед смертью не увидеть лицо убийцы, класс!''
— Ты что здесь делаешь?! — прокричал молодой человек. Он явно был напуган и поэтому отстранился от меня подальше. — Энге, это ты? — сказал он уже менее сердитым голосом.
— Откуда вы знаете мое имя? — прошептала я.
''Ещё лучше, — сказал мой внутренний голос, — может, это была просто догадка, а ты выдала себя с головой. Дура!''
— Что ты здесь делаешь?! Тебя никак не должно здесь быть! Всех же домой отправили?!
— Почему? — снова прошептала я. Этот голос. Он был мне знаком. Но я не могла его вспомнить. Молодой человек стоял в нетерпении. Он начал постукивать каблуком правой ноги. Я смотрела в пол. Мне не было страшно, но нормальная речь ко мне пришла не скоро. Мы стояли так вечность, по крайней мере, мне так показалось. Я очень боялась опоздать к нашему месту встречи с Эрн. Я слышала, как тикали мои часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Я отсчитала 60 секунд и, наконец, произнесла:
— Мне надо идти, можно? — я двинулась вправо, но молодой человек пошел в ту же сторону, тем самым перегородив мне путь. — Что? — выдавила я.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.