Мир до начала времен - [84]

– Я думать, как Сергий ап Петр, – сказал отец Бонифаций. – Аквилония – красивый названий и не связанный ни с чем плохим. Пусть быть так. Никто не быть обижен. Все равны: русский, местный, француз, думноний, римлянин и аквитан.

– Так мы и думать, – сказал Гай Юний. – Аквилония – это Новый Рим на этот холм.

– И я тоже согласный, – сказал Ролан Базен. – Но, месье и медам, какой у нас тогда быть флаг, герб, гимн и государственный устройство? Без это государство никак.

– Государственное устройство – Народная Республика Аквилония, – сказал Сергей Петрович. – Флаг – красный, в знак нашей преемственности от племени Огня. А герб и гимн… я думаю, что не стоит так далеко забегать вперед, потому что у нас пока нет оркестра, который мог бы исполнять наш гимн, да и с символикой герба тоже не все так просто. Не стоит натужно выдумывать то, что должно прийти к нам само.

– Хорошо, месье Петрович, – согласился молодой француз, – не будем торопиться. А то я думать, что вы проталкивать нам красный пятиконечный звезда и серп да молот…

– Нам не нужны символы, которые разделят наше общество, вместо того, чтобы объединить, – пояснил тот. – По этой же причине нам не подойдет римский орел, ведь его своим прикосновением испоганил величайший злодей всех времен и народов.

– А как же тогда Красный Знамя? – хитро прищурившись, спросил глава французского клана. – Разве он не будет нас разделять?

– Я ведь уже говорил – красный цвет это символ огня, то есть знаний, которые мы принесли местному народу, – вздохнул Петрович. – К тому же римские легионы ходили в бой под красными штандартами, и первое знамя Франции, орифламма, тоже было красным. Под красными знаменами с ликом Христа русские князья бились на Куликовом поле и стояли на Угре. Надеюсь, ты не будешь спорить с этими фактами?

– Туше, месье Петрович, – сказал Ролан Базен, – действительно, красный знамя без символов не будет нас разделять. Вы прав, а я ошибаться. Даже наш друг Виктор Легран начинает беситься, когда видит трехцветный флаг Франция, который он считать флаг монтаньяр, и совершенно равнодушен к красный цвет.

– Ты бы тоже бесился, если бы тебе за просто так собирались отрубить голову люди, выступающие под этим флагом, – сказал Андрей Викторович. – Впрочем, мне кажется, что наша дискуссия зашла куда-то не туда. Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы назвать государство, которое мы строим, Народной Республикой Аквилония? Кто против? Воздержался? Принято единогласно…

Так, решением Совета Вождей, племя Огня стало Аквилонией, и вожди приступили к обсуждению подготовки к главному предприятию зимы. Выступить на Большую охоту планировалось в первой декаде января, но еще третьего числа ударили сорокаградусные морозы, так что задуманный и почти подготовленный поход пришлось отложить до лучших времен. В такую погоду хороший хозяин не только собаку – мышку из дома не выгонит, ибо зверушке сразу наступит лютая смерть. Единственным разрешенным занятием под открытым небом была заготовка и доставка в дома дров, в первую очередь отходов лесоповала и пилорамы. При этом Петрович, на случай дальнейшего ухудшения погоды, распорядился сделать в каждом доме максимально большие запасы топлива, и теперь возле каждого очага громоздились огромные поленницы. Арктический антициклон висел над поселением племени Огня почти три недели, а потом разыгрался свирепый буран, продолжавшийся больше суток. Как сказал потом Гай Юний, это в небесах повздорили между собой братья Аквилон и Фавоний, в будущем больше известные под греческими именами Борей и Зефир[19], выясняя, кому из них властвовать над этой землей.

Пока небесные братцы ссорились, выдирая друг другу пышные власы, носа на улицу высунуть было невозможно. Вот тогда-то и пригодились накопленные топливные резервы. И когда драка ветров наконец закончилась, и побежденный Аквилон гордо удалился в свои северные владения, потеплело до более приемлемых минус пятнадцати днем, но местность вокруг стало не узнать. Если гладь Гаронны вымело до блеска, не оставив и снежинки, а Большой Дом, стоявший посреди бора, выглядел еще ничего: сугробы под дверью были не больше, чем по пояс, – то здания на Промзоне замело под самые окошки. Пришлось обитателям русской казармы снова браться за лопаты, чтобы откопать сначала себя, а потом и все прочие здания. Примерно в то же время на УАЗе туда прорвались Сергей Петрович с Валерой. Когда открыли дверь электростанции, то оказалось, что расходный бункер газогенератора почти опустел. Дров осталось совсем чуть-чуть. Еще бы немного – и все. Сначала бы в поселении погас свет, а потом замерзшая вода разорвала радиатор и блок цилиндров, после чего на электричестве можно было бы ставить крест. Такое лечится только заменой мотора, но в местных условиях сие невозможно.

При этом старший унтер, которого теперь по-свойски по большей части называли Никодимычем, указал на «городскую» недоработку планировки жилых домов. По его словам, дверь из сеней должна была открываться не прямо на улицу, а в крытый двор, часть которого следует отводить для хранения запаса дров. Также каждое такое помещение должно быть оборудовано деревянным коробом для доступа воздуха, метра на два возвышающимся над коньком крыши – на тот случай, если буран заметет дом целиком. И тогда в зимнюю непогоду вообще отпадет необходимость выходить под открытое небо, и люди внутри не задохнутся, и огонь в очаге не погаснет, если даже все здание превратится в один большой сугроб. Внимательно выслушав знающего человека, Петрович сказал, что будущим летом этот недостаток будет исправлен, а пока придется выходить из сложившейся ситуации с тем, что уже построено.