Мир Чаши. Дочь алхимика - [91]

Самое обидное, что он был прав.

— Я — нет, а остальные могли бы. И не по недостатку чести, но по необходимости военного времени. К вам отнеслись весьма неплохо, вы все еще не висите на дыбе, и ваши головы все еще на плечах, а не на замковой стене. — Она говорила, ужасаясь сама себе. — Вас ждет темница, а не виселица. Окажи ответное уважение оказанному гостеприимству и передай свой привет.

Он не разомкнул губ, а перстень на пальце ожил, давая сигнал. Жозефина вскинулась, отстраняясь от пленников, и ощутила, как в комнате что-то изменилось, будто перетасовались потоки Силы, и увидела, как двое стражей направляют оружие на герцога. Они двигались замедленно, явно сопротивляясь управляющей их телами силе, но все же двигались…

Все произошло почти одновременно: Каталин выдвинулась вперед, закрывая собой госпожу, над Ордисом замерцал купол Щита, а стражей схватили и оттащили в стороны их же друзья.

— Мы не хотели, не хотели, это магия! — Их весьма нежно уложили на пол, отобрали оружие и связали под горячие благодарности: преступление, совершенное против воли, — все равно преступление, а жить преступниками они точно не хотели.

Убедившись, что бойцы справятся, Жозефина вновь повернулась к алхимику. За короткие мгновения нападения с ним что-то случилось: голова клонилась все ниже, и вот он шатнулся и упал набок, дыша с присвистом, как дышат получившие стрелу в грудь. Жизнь утекала из него, и Искусство целительницы оказалось бессильным: он словно истекал кровью из десятков ран и невозможно было заткнуть все.

— От кого привет?! — Самые безумные мысли роились в ее голове. Быть может, отец все же нашел способ передать послание?..

Снова медленная улыбка, исполненная нездешнего спокойствия. Такою же сиял Алан перед тем, как получить свое избавление.

— Не только Север служит честно… — прошептал охрипший голос.

— Служить надо не только честно, но и честному, — ответила Жозефина и опустила его голову на каменный пол. Убрала повязку и почти нежно закрыла невидящие глаза.

В углу комнаты стражники вытрясли все из кошелей, сняли все побрякушки и разделись донага, внимательно осматривая друг друга.

— Есть ли алхимические талисманы? — спросила Жозефина, подходя к ним. Нагота ее не смущала: целителей учат отказываться от своего естества, дабы не отвлекаться ни на моральные условности, ни на позывы собственной плоти, мешающие делу исцеления, а исцелять приходится самые разные места, да и не разглядишь сквозь одежду все как есть. Посему и стражники не стали отгонять девицу, а заговорили как с Верховным магом, пола не имеющим:

— Да, вот, два только. На базаре брали, еще лет пять тому назад… один от сглаза, второй от стрел… — Стражники ежились и в ужасе глядели на талисманы.

— Опыт говорит, — Жозефина тщательно подбирала слова, — что алхимические талисманы могут служить привязкой для наведения заклинаний. Будьте осторожней впредь. — Она не успела протянуть руку, чтобы забрать талисманы и развеять их Силу, как воины уже разбили и растоптали их в пыль.

— Госпожа де Крисси, не могли бы вы выпустить меня отсюда? — подал голос Ордис, все еще заключенный в Щит и, кажется, боявшийся даже пошевелиться. — Мне хотелось бы отдать некоторые распоряжения…

— Вы можете ходить под Щитом, так будет безопаснее.

Ордис прошелся по оружейной, взглянул на мага.

— Тело убрать, этого — в темницу. — Трое стражников, успевших одеться, подхватили копья и принялись исполнять приказ. — Маг не щепка, после войны его можно будет обменять на кого-нибудь из наших. Паршивец, конечно, заслужил свое, но не убивать же беспомощного.

— Он всего лишь гонец, — мягко произнесла Жозефина, — и исполнял приказ.

— А вчера он пробивал ворота города и жег магией наших людей! — От Предводителя ударила волна силы и гнева. — Закатайте его поближе к Корням, пусть подумает о своей жизни. Времени у него будет предостаточно! — и стражники, остановившиеся в дверях, кивнули и поволокли пленника дальше.

— Вы позволите поговорить с пленным, если понадобится?

— Вы третье лицо в Кор Фъере после меня, — уже совершенно остывший Ордис удивленно взглянул на Жозефину. — Конечно, вы можете говорить с ним, сколько и когда заблагорассудится. Я понимаю, что сейчас творится у вас в душе… — гораздо тише и доверительнее добавил он, — и я очень рад, что вы на нашей стороне.

— Об этом я и хотела с вами поговорить, но сейчас не время. Вы должны исполнять свои обязанности, а я — свои.

— С началом штурма пришла в действие вся защита, которую вы подняли прошлой ночью. Стены им никак не взять, ворота успешно держат наши люди. Если осаждающие не выкинут что-то совсем невообразимое, город устоит.

— Я предпочту присмотреть лично, с вашего позволения. Увидимся после победы.

Рядом бесшумной тенью появилась Каталин, дамы вновь одновременно поклонились и шагнули в Дверь.

На Маяке они оказались как раз вовремя, чтобы увидеть, как громадный альбатрос Малыш подлетает к смотровой площадке и изящным, недоступным живой птице слитным движением спины и крыла спускает Фердинанда вниз, а потом поднимается выше и устраивается на вершине Маяка, словно на торчащем из воды рифе.