Мир Чаши. Дочь алхимика - [18]

— Сейчас узнаю, — и служащий укатился в темноту коридора. Раздался стук открываемой двери, потом глухой звук, как будто кто-то, не удержавшись на ногах, влетел в косяк, громкое оханье, и служащий, словно пушечное ядро, стремительно пролетел весь коридор насквозь и, распахнув входную дверь, истошно закричал:

— Стража!!!

Сразу поняв, что к чему, Жозефина скользнула в кабинет нотариуса, всей кожей ощутив выплеск Силы — словно отработавшее заклинание. Кроненбах сидел за столом, наклонив костистую седую голову, явно мертвый. Обойдя комнату, девушка обнаружила кинжал под его левой лопаткой — близнец того, что предлагали ей «в обмен» на карту-Окно.

У входа зашумели стражники, и в кабинет ввалился давешний государственный маг. На Жозефину он поглядел с мрачной иронией:

— Снова вы… уж не ваших ли это рук дело?

Почувствовав, как магическое излучение от вошедшего начинает изменяться и завихряться, девушка вышла прочь, чтобы собственным излучением не мешать работать, глуша и искажая оставшиеся следы.

В коридоре она обнаружила конторского служащего, который, открыв неприметную дверцу в стене — оттуда шел внятный запах лекарств, — наливал в рюмочку и глотал настоянный на корице и пряных травах сладкий и крепкий ликер; видя, что с лечением душевных ран он прекрасно справляется самостоятельно, девушка взяла в лавке лист бумаги и писчий прибор, стоявший под стойкой, и написала небольшую записку, в которой напоминала о договоренностях между нею и покойным Кроненбахом и выражала свои соболезнования по поводу Гуго. Отдав ее служащему, уже достаточно вернувшемуся в бренный мир из закоулков ужаса, Жозефина вернулась в кабинет.

— Он убит кинжалом в спину. Точно таким же, какой предлагали мне, — сообщила она государственному магу.

Тот удивленно посмотрел на труп и отозвался:

— Нет там никакого кинжала.

Жозефина мгновенно пересекла комнату и оказалась рядом с телом. Кинжала действительно не было, остался только узкий разрез на одежде, в котором виднелась чистая, без всяких порезов, кожа.

— Его убили сразу после вашего ухода, — сказал мужчина, взглянув на Жозефину. Та кивнула — да, я вижу, — и ответила прямым взглядом и легким поклоном.

— Кажется, нам все-таки пора познакомиться, ибо наше… хм, общение обещает быть долгим. Я Жозефина де Крисси, недавно вступившая в права глава рода де Крисси.

— Леонард Геллар, — отозвался маг, возвращая поклон. — К завтрашнему дню я соберу все доступные сведения и приеду поговорить.

— До встречи, — кивнула девушка и направилась к выходу из кабинета.

— Больше нигде не задерживайтесь, — хмуро напутствовал ее маг. — Неприятности, кажется, к вам просто притягивает.

У ворот ее встречали все домочадцы, страшно обеспокоенные: мышастая кобылка вернулась обратно одна и явно напуганная, известий никаких не было и слуги не знали, что и думать, и жива ли вообще их госпожа; увидев ее во главе процессии, они было успокоились, но тут же снова зашептались — а где же Жан?..

Всадники остановились, и Жозефина, спрыгнув с седла, подошла к телеге. Шесть пар глаз, включая собачьи, следили за каждым ее движением.

— Госпожа… — шагнул вперед Мартин, и та обернулась к нему, держа на руках завернутое в рогожу тело. Она медленно оглядела своих людей и, поймав взгляд Сержа, не отвела глаз.

— Мне очень жаль, — тело мальчика легло на траву перед старым конюхом. Жозефина встала с колен, удерживая слезы под веками, не пуская их ни на лицо, ни в голос, — не уберегла…

— Ох… — вздохнул Серж и стащил с себя мягкую валяную шапку. Все помолчали, отдавая последнюю дань погибшему конюшонку. Его госпожа, из-за которой он и погиб в самом начале своей жизни, так и стояла, придавленная горем; она не чувствовала от собравшихся домочадцев ни осуждения, ни укоризны — только слегка отстраненную печаль по мальчику, но это не умаляло легшего на ее плечи бремени. Не уберегла…

— Похороните его там же, где похоронили мою мать. — Девушка смогла овладеть собой настолько, чтобы голос ее не прерывался, а горе несколько отступило, позволяя разуму думать о делах насущных. — Свободны, — это уже стражникам и наемникам. Первые, поклонившись, поехали обратно, а вторые не сдвинулись ни на волос.

— Господин Барбус приказал остаться с вами, пока он не явится к вам лично, чтобы все уладить, — пояснил один из них.

— Охраняйте дом. Коней отдадите Сержу. — Жозефина махнула рукой и, незаметно поддерживаемая поспешившим к ней Мартином, пошла к себе. Доведя госпожу до спальни, Мартин тактично удалился. Оглушенная, она села на кровать и непонимающе смотрела перед собой. Погиб отец, погибла мать, а теперь погиб и мальчишка Жан, которого она как госпожа должна была защищать и заботиться о его благополучии; может, она и правда притягивает несчастья к себе самой и к окружающим ее?.. Даже Кроненбах, лицо независимое, и тот был убит после соприкосновения с Жозефиной и окружающим ее клубком загадок, который, кажется, так и норовит стянуться на горле, и ладно бы только на ее собственном…

Она должна защитить хотя бы остальных, не допустить вреда им. Неплохо было бы, разумеется, выжить при этом и самой, но это не столь важно, как жизни других. Так она молилась Дане, и эти мысли и обращение к Светлой богине, пребывающей в Ветвях Древа, очищали и поддерживали ее душу.