Мир без стен - [66]
Это сразу встревожило всю четверку, и, подняв повыше фонарики, друзья тронулись в обратный путь, ориентируясь на едва различимые на черном фоне контуры "кубика", из которого они вышли. Идти в темноте было менее страшно, но они все-таки продолжали цепляться друг за друга и почти все время смотрели только вниз. Чутье Расса не подвело - через час компания была возле двери, а еще через минуту разлеглась на покрывалах. Бессонницей никто больше не мучился: все заснули практически сразу.
Просыпаться было приятно - воспоминания о вчерашнем походе к большим зарослям и о красивых блестках в черной пустоте наверху, о вкусе ягод и о множестве странных запахов, обо всем новом, что молодые люди впервые увидели накануне, возвращались постепенно, одно за другим, и наполняли их радостью. Правда, стоило путешественникам окончательно прийти в себя, как на смену этим воспоминаниям пришло еще больше усилившееся чувство голода, заглушившее собой все остальные ощущения. Друзья бросились к своим сумкам, вытряхнули из них все содержимое в надежде, что там завалялось хоть что-то съедобное, но сумели найти лишь несколько сухариков и горсть крошек. Разделив эту мизерную "добычу" поровну и запив ее остатками воды, они с несчастным видом уставились друг на друга.
- У нас два варианта - либо идти домой, либо искать еду и воду там, - Рассвет мотнул головой в сторону двери. - До дома мы дойдем в лучшем случае завтра...
Петр, Пион и Снежка протестующе застонали. Возвращаться домой, оставляя открытый ими мир, не хотелось никому. И не только из-за того, что у них не получилось бы добыть еду на обратном пути - все прекрасно понимали, что вырваться наверх еще раз им уже почти наверняка не удастся.
- Значит, идем туда! - ничуть не удивившись их решению, Рассвет аккуратно приоткрыл дверь.
За порогом было очень светло, но свет оказался белым и словно бы слегка приглушенным - он довольно сильно резал глаза, но не обжигал и не слепил их. Прищурившись, Расс попробовал посмотреть наверх и уже неизвестно в который раз ахнул от удивления: теперь над ним было что-то вроде потолка, но не плоского, а как будто состоящего из клубов светло-серой пыли. Однако рассмотреть эту "пыль" как следует не было никакой возможности - перед глазами начинали плясать уже знакомые Рассвету разноцветные кляксы - и он решил отложить изучение новой странности на потом. Остальные тоже, хоть и удивились этому неожиданному явлению, но отнеслись к нему гораздо спокойнее, чем к другим чудесам бескрайнего мира. Невероятные вещи уже начали становиться для них привычными.
Несмотря на это, отойти далеко от двери при ярком свете никому из путешественников не удалось: они несколько раз пробовали заставить себя сделать это, но, оказавшись на открытом месте, невольно приседали, вцеплялись руками в растущие на земле листья и возвращались назад только ползком. Пион сдался и вернулся в закрытое помещение уже после второй попытки, Петр пробовал ходить четыре раза, Снежка и Рассвет продержались дольше всех, сделав целых семь вылазок, но все они тоже окончились неудачей. Чуть не плача от досады, а также от голода и жажды, они вернулись к двери и в отчаянии принялись срывать и есть растущую перед крыльцом зелень. Она была сочной, и немного утолила жажду, но в то же время еще сильнее раздразнила аппетит.
Еще пару часов друзья провели за закрытой дверью, поминутно выглядывая наружу в ожидании темноты. Порой им казалось, что свет уже никогда не станет менее ярким и что они умрут от голода, так и не дождавшись возможности выйти наружу, но, в конце концов, матовое белое сияние начало тускнеть, и пространство над головами путешественников снова окрасилось сначала в серо-голубой, а потом - в грязновато-синий цвет.
- Все, пошли! - крикнули хором Снежка, Петр и Рассвет и выскочили из комнаты. Пион медленно, словно бы нехотя, вышел вслед за ними.
Несмотря на то, что вокруг уже заметно сгустилась темнота, идти по свободному пространству по-прежнему было страшно. Путники жались друг к другу, брались за руки или даже шли в обнимку - это помогало немного успокоиться. Главной сложностью было не думать о том, что тот, за кого ты держишься, точно так же, как и ты сам, идет по открытому пространству, что эта "опора" совсем не надежна.
- Когда дойдем до зарослей, держитесь рядом со мной, - заговорил Рассвет, отвлекая своих спутников от пугающих мыслей. - Вчера мы очень неосторожно ягоды собирали, нам еще повезло, что их было много в одном месте, а если бы мы в разные стороны разбрелись, кто-нибудь действительно мог бы потеряться!
- Да, не волнуйся, мы сами от тебя ни на шаг не отойдем! - пообещала Снежка. Петр и Пион раздраженно поддакнули.
Наконец, они оказались среди растений и сразу почувствовали себя лучше. Даже Пион, последние метры чуть ли не висевший у Рассвета на руке, оживился и начал старательно исследовать землю и растущие на ней мелкие растения. И именно ему повезло найти под одним из толстых стеблей первые несколько грибов.
- Сюда!!! - заорал он почти сумасшедшим голосом. - Смотрите, это же шампиньоны!
Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.