Мир без стен - [16]
- Пойдемте, пойдемте, не стоит упускать случай вкусно поесть, - улыбнулся ей охранник и прошел к той незаметной дверце в конце комнаты, из которой в свое время появился. Поколебавшись еще немного, девушка тоже зашагала вслед за ним.
За дверью оказался длинный и узкий коридор, который, впрочем, быстро вывел их на широкое пространство, больше напоминающее вытянутый зал, в стенах которого тоже было много дверей. Охранник открыл одну из них и жестом пропустил Снежку вперед. Девушка вошла в еще один зал - такой большой, что в первый момент ей даже стало неуютно, слишком уж непривычным он был после обычных тесных коридоров и комнат, в которых ей чаще всего приходилось бывать. Да и свет в этом зале был чересчур ярким для ее привычных к полутемному пятому уровню глаз.
- Ну, выбирайте, что будете есть, - охранник подтолкнул Снежку в сторону одной из стен зала, возле которой стояло несколько длинных пластиковых столов. А на них подошедшая поближе девушка с изумлением увидела множество тарелок с едой - причем на разных столах стояли разные блюда. На одних лежали соевые котлеты в окружении какой-то зелени, на других - жаренные личинки с пюре, на третьих - какая-то пестрая мешанина из разных овощей... У Снежки зарябило в глазах, чувство голода стало совсем невыносимым, и она едва удержалась, чтобы не схватить сразу две тарелки с самыми большими порциями. И даже пожалела, что не сможет унести за раз больше двух.
- Не стесняйтесь, берите что-нибудь, - словно не замечая ее внутренней борьбы, подбодрил ее охранник. - Скоро у нашей дневной смены будет обед, так что сюда куча народу набежит. Лучше успеть поесть до их прихода, в тишине.
О том, что от обеда стоит отказаться, Снежка больше не думала: руки сами потянулись к тарелке с личинками. Охранник взял такую же порцию и указал своей спутнице на соседний столик, где лежал нарезанный крупными ломтями хлеб. Взяв по паре кусков, они отошли в другой конец столовой и уселись за маленький столик. Таких личинок Снежка не пробовала еще ни разу - жирные, сочные, нежные!.. Она старалась есть аккуратнее и правильно пользоваться ножом и вилкой, но получалось у нее не очень хорошо - впрочем, охранник был занят своей порцией и как будто не заметил ее неловкости.
Покончив с едой, они взяли по стакану прозрачного чая из клубничных листьев - такого душистого, что Снежке опять пришлось прилагать все усилия, чтобы не выпить его залпом. Она постаралась растянуть удовольствие и была очень рада, что охранник ее не торопил. Даже когда в столовую действительно начали заходить люди в форме, он продолжил спокойно допивать свой чай, не требуя от Снежки немедленно возвращаться. И только когда они оба закончили, все тем же жестом предложил ей идти.
Девушка в последний раз оглядела удивительную столовую и вышла из нее вслед за своим конвоиром. "И как он не боится, что я всем расскажу, сколько у них хорошей еды? - подумалось ей, и она снова испугалась. - А вдруг меня все-таки не выпустят, раз я так много теперь знаю?!"
- Вы, конечно, думаете, что я вам показал какое-то страшно секретное место, не так ли? - охранник продолжал без труда угадывать, о чем думает его пленница. - Так вот, уверяю вас, вы опять напрасно фантазируете. Обычный житель десятого уровня питается гораздо лучше, чем мы, он соевые котлетки и пробовать не станет! Но если мы найдем подходящие места для новых оранжерей и личиночных ферм, первые уровни перестанут голодать. И все смогут есть такие деликатесы каждый день, понимаете?
- Как-то в это... не верится, - осторожно возразила Снежка.
- В это и многие наши не верят, - невесело улыбнулся охранник. - Но мы можем хотя бы попытаться этого достичь, а можем вообще ничего не делать - вот тогда никаких улучшений не будет точно.
Они вернулись в комнату, где начался их разговор - разговор, который Снежка уже никак не могла считать допросом. Снова сели на те же стулья друг напротив друга. Охранник выжидающе посмотрел на девушку, а она вновь растерялась, не зная, какой дать ответ. "А ведь они жутко богатые, что бы он там ни говорил о десяточниках, которые еще лучше живут! - думала она. - Они могли бы оплатить Рассу лечение! Даже не оплатить, а просто потребовать, чтобы его вылечили и все - кто их ослушается? И ведь они это сделают, если только Расс согласится на них работать. Или не сделают? Или наоборот, больные искатели им не нужны, и они просто не возьмут его в свою команду?.."
А в ушах у нее еще звучали слова охранника: "...мы можем хотя бы попытаться этого достичь, а можем вообще ничего не делать..." Сейчас Снежка тоже может попробовать спасти Расса. Если ей откажут, хуже ему все равно уже не будет, но если охрана согласится?..
- Ладно, Снежка, я вижу, что вам надо еще подумать, - сказал ее собеседник. - У меня есть еще кое-какие дела, так что я ненадолго отлучусь. А вы посидите и как следует взвесьте мое предложение.
На этот раз он вышел в ту дверь, через которую Снежка попала в эту маленькую комнату. Девушка проводила его растерянным взглядом и, когда дверь захлопнулась, с досадой стукнула кулаком по столу: она же почти решилась согласиться работать на охрану, чтобы выторговать Рассу лечение! Ну что стоило сказать об этом сразу, откуда у нее эта боязливость? Теперь наверняка опять придется ждать целый час, если не больше!..
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.