Мир без России - [94]

 (семерка государств) оценивается цифрой свыше 500 млрд долл. (это, заметьте, не объем ВВП), которая как раз и обеспечивает доминирование Запада в мире. Соответственно и противостоящий ему мир вынужден был бы выделить близкую к этой цифре сумму. Должен информировать читателя, что внешнеполитический потенциал России приблизительно равен 10 млрд долл. (на 1998 ф. г.), у КНР и Индии — между 10–12 млрд долл.¹²⁸, вкупе это дает чуть более 30 млрд долл. Для того чтобы по-серьезному бросить «вызов» Западу, эту сумму необходимо увеличить почти в 17 раз. Но даже увеличение в два раза (что составит внешнеполитический потенциал только одной Японии) начнет разорять каждую из стран «оси». Именно поэтому США и весь Запад должны быть крайне заинтересованы в таком альянсе, который разорил бы всех его участников значительно быстрее, чем «происки империализма».

* * *

Совершенно очевидно, что концепция биполярности даже в интерпретации профессора А. Яковлева, одного из сильнейших китаистов России, не выдерживает элементарной критики. Это не означает, что сама концепция в принципе нежизненна. У нее, к сожалению, для Запада есть питательные корни, хотя и не в той почве, которую анализировал А. Яковлев. Ее научный анализ требует четкого оперирования понятийным аппаратом. И если для вас «мощь» является синонимом «силы», а «полюс» синонимом «центра силы», а «глобализация» все равно что «интеграция», вы сразу же вступаете на путь пустой говорильни, столь характерной для российских ученых. Для них столь же привычно не знать законов международных отношений, среди которых особенно важным для России является закон оптимальных затрат на внешнюю деятельность. Приходится констатировать, что некомпетентность российских ученых является одним из факторов исчезновения великой страны с мировой арены. Хотя мир, скорее всего, только возрадуется такому явлению.

Часть третья Двадцать первый век: реальность без иллюзий

В предыдущих частях, говоря о месте и роли России в мире, мне приходилось в основном опираться на политологический подход, точнее на одну из его разновидностей — теорию восприятия (прецепциологию). Весьма часто восприятия бывают ложными или сознательно искаженными. Правда, реальная политика может осуществляться и чаще всего осуществляется именно на ложных посылках. До поры до времени. Обычно это продолжается до тех пор, пока государство не начнет сталкиваться с негативными результатами для своих национальных интересов, иногда принимающих форму или полного самоуничтожения, или поражения в той или иной исторической схватке. Такими примерами полна вся история человеческой цивилизации. «Свежим» примером может служить распад бывшего СССР, «перспективным» примером может оказаться современная Россия.

В этой части я намерен показать реальное место и роль России в мире, опираясь на экономические и статистические материалы, которые, по идее, могут подтвердить или опровергнуть рассуждения на уровне политологической логики. Но предварительно мне придется обратиться к некоторым аспектам теории международных отношений, в которой в обобщенной форме отражены закономерности развития реального мира. И только с учетом этих закономерностей, указывающих на тенденции мирового развития, мы сможем в полном объеме определить, где находится Россия, в какой системе координат определяется ее значение.

Я хорошо знаю, что российские ученые не любят теорий, поскольку теория «суха, но зеленеет жизни древо». Мало, правда, кто обратил внимание на то, что этот афоризм принадлежит Мефистофелю, коварному черту, постоянно уводящему человека от познания. Я все же ослушаюсь рекомендации нечисти и попытаюсь, обращаясь к сухой теории, доказать, что именно в знании находятся пути ухода от иллюзий, выход из тупика мракобесия. Хотя поначалу, если честно, я не предполагал обращаться к теории в данной работе. Вынудили меня к этому российские Мефистофели, особенно с этой путаницей вокруг «глобализации». С нее и начну.

Теория внешней политики и международных отношений

ГЛАВА I От интернационализации к глобальной интеграции: теория и практика

Итак. «Мы живем в век глобализации», — утверждают ученые и политики. «Ничего подобного. Глобализация — это миф. На самом деле мы живем в век интернационализации», — возражают другие ученые и политики. «Россия должна интегрироваться в мировую экономику», — причитают российские либерал-демократы. То есть, с их точки зрения, мировая экономика интегрирована. «Ерунда, мировая экономика локализируется» — еще один термин, зазвучавший в конце 90-х годов XX века.

И все это не просто слова. За ними выстраиваются всевозможные теории и концепции глобализации, интернационализации, интеграции и локализации, призванные объяснить и даже спрогнозировать международные отношения в XXI веке. Их появление отражает объективные процессы на мировой арене, вызванные уплотнением и интенсификацией взаимодействия всех субъектов и акторов мировой политики. Если прибегнуть к языку системников, это означает, что различные части мира (государства, регионы, субрегионы и т. д.) входят в такое взаимодействие, которое ведет к формированию мира как целостности, функционирующего уже по законам, отличающимся от законов не целостного, фрагментарного, например, многополярного или биполярного мира. Проблема в том, в каких терминах описать все эти явления, чтобы не запутаться самим и не запутать других.