Мир без хозяина - [39]

Недолго гостил я у них – что есть время в сравнении с вечностью? – три десятка раз зима сменялась летом прежде чем я покинул их обитель – затерянную в белых осиновых рощах деревню, где справляют приход каждого нового дня, как чего-то особенного, где все равны от рождения и отзывчивы от природы, мечтательны и влюбчивы, верны и честны как перед богами, так и друг перед другом, где гости не ищут ночлега, а входят в ближайший дом, где хозяева делятся и пищей, и ложем, где родник жизни бьет с такой силой, что испить из него, не захлебнувшись, невозможно. В сумерках же, когда звезды окрашивали темнеющее полотно причудливым орнаментом, я бродил по набережным и видел, как каждую ночь хвостатые кометы, вечные странники космоса, покидают небосвод, а на смену им приходят другие, невиданные мною ранее, и больше жизни я желал отправиться однажды вслед за ними.

И двинулся я в дорогу, влекомый ветром свободы, минуя светлые леса и быстрые реки, когда и достиг границ мира, где остановился у самой пропасти пред лицом небесных светил, в геометрии которых я безошибочно различил их создателя. И он шептал мне упоительные тайны, поведывал секреты вселенной, которых не то что понять – даже знать зачастую немыслимо; он пел мне гимны о колыбели мысли и о плащанице разума, он выдал мне в руки две нити, одна из которых была началом, а другая концом всего; а между ними вертелся запутанный клубок, сотканный из бытия и небытия, лжи и правды, были и небыли. А после Звездный Кузнец произнес слух мое настоящее имя, и я очнулся.

К своему облегчению, я обнаружил себя не среди стен райского города. Также не было вокруг и добрых, вечно молодых людей, приторно улыбающихся каждому моему слову. В окнах не увидел я поднимающихся под облака фонтанов. Не было и мрамора под ногами, о нет! Та же милая сердцу пыльная комната, та же старая мебель и та же лампа на потолке, совсем не такая, не переливающаяся сотнями ярких оттенков, как в далекой стране, где беспечное счастье есть неотъемлемая часть жизни каждого. Я вздохнул и улыбнулся, понимая, что всё позади, и искренне надеясь, что сегодняшнее мое путешествие никогда больше не повторится. Эта ночь лишила меня всех сил.

Сегодня я лицезрел кошмар, который едва не выпил мой рассудок. Сегодня я видел ужасное. Пусть же пощадят меня всемилостивые боги, и оградят от похожих несчастий, ибо не суждено мне впредь вернуться из подобного путешествия – следующее же видение проглотит меня, очарует и опутает своими алмазными сетями, из которых уже не вырваться. Сегодня я узнал – лекарство всегда горько, а сладость в нем – верный признак отравы. На этот раз Архилорд пустых радостей взял надо мною верх.

Сегодня мне приснилось, что – о Боже! – у меня… всё хорошо.

Обыкновенный сон хорошего человека

Джереми Граневски был из тех людей, которые при первой встрече вызывают антипатию. Вроде бы и одет чисто, аккуратно, со вкусом, вроде бы не глуп и может поддержать беседу, вроде бы пользуется неплохой туалетной водой и жует мятные леденцы, но что-то отталкивающее находили в нем люди при первой встрече. Разумеется, в дальнейшем, узнав Джерри поближе, многие меняли свое мнение, однако для многих первое впечатление оставалось самым сильным, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Что и говорить – Джерри, быть может, и женился только потому, что долгое время общался со своей будущей женой исключительно через Сеть, а свидание назначил лишь когда их со Сьюзен чувства уже достаточно разогрелись. И сколько бы мистер Граневски не искал причину, по которой встречные бросали на него косые взгляды, сколько бы ни пытался обнаружить собственный изъян, из-за которого незнакомые люди в последнюю очередь подсаживались к нему в транспорте, усилия его не приносили плодов.

Начало его дня ничем не отличалось от прочих будней. Он принял душ, позавтракал приготовленными на скорую руку сэндвичами с беконом, запил апельсиновым соком и собрался на работу. Перед выходом из дома он задержался у зеркала дольше обычного.

“Что-то нужно менять в своей внешности, – пришел к выводу Джереми, поглаживая подбородок. Хотя сегодня он почему-то выглядел в разы лучше, чем обычно. – Может быть, побриться налысо? Тогда я буду смотреться гораздо мужественней. Сьюзи понравится”. – С этими мыслями он покинул дом.

По прошествии выходных, проведенных Джерри у телевизора за футболом и сериалами по кабельному, многое в пейзаже знакомых улиц поменялось. Даже слишком многое, – подметил мистер Граневски. Как будто пролетело не два дня, а двадцать два, если не больше. Глаз не улавливал особых различий, но общая картина представлялась именно такой. Это выглядело, как рисунок-загадка – вот одно изображение и вот второе, а теперь давай, отыщи между ними различия. Различия Джереми искать не стал. “Лето подходит к концу, погода меняется – чему тут удивляться?” Вместо того его удивило другое – время, летящее чересчур уж быстро. Стрелки на часах дали понять мистеру Граневски, что он опаздывает на работу.

Поймать такси было разумным решением. Сложнее получилось объяснить водителю-арабу, куда нужно ехать, и что ехать необходимо быстрее. Последнее Джереми, к счастью, удалось. Он прикрыл глаза на минутку, и вот уже оказался на месте.