Мир без границ - [32]

Обрадованный такой мыслью, путешественник во времени встряхнул головой, сбрасывая накинутый на лицо черный капюшон. Мрачное настроение прошло, он снова был полон сил и готов к действию. И очень вовремя, до последнего этапа задания оставалось меньше часа. О чем Маевскому не забыла напомнить диспетчер Виолетта:

– Любим, сейчас начнется посадка на корабли. Будь наготове!

– Уже, – коротко отозвался молодой человек и заспешил к своим юным наивным спутникам, большинству из которых предстояло закончить свою жизнь в рабстве у азиатских народов.

Один из кораблей спустил на причал трап, а стоявшие на палубе матросы уже держали наготове топоры, чтобы обрубить сдерживающие парусник канаты. Малолетние крестоносцы заволновались, загалдели и поспешили к трапу, толкаясь и покрикивая друг на друга.

Любим стоял уже рядом с ребятами, отдыхавшими на берегу и теперь оказавшимися позади всех. В основном самых младших, тех, кто не решался лезть вперед старших товарищей. «Психологи дома будут довольны!» – мелькнула у хроноспасателя мысль, но он тут же забыл и о психологах, и вообще обо всем, что ждало его в родной эпохе. Одной рукой он хлопнул по плечу Леона, другой – дернул за рукав длинного худого мальчишку, чьего имени даже не помнил.

– Эй, ребята! – громко окликнул он их, перекрикивая стоявшую вокруг оживленную болтовню. – Вас там сейчас затопчут! Отойдите сюда, пусть дураки вперед лезут, а мы подождем, пока все поднимутся, и спокойно, без толкучки, сядем на корабль!

Его услышали несколько человек, оказавшихся рядом с Леоном, они оглянулись, замедлили шаг и стали хлопать по спинам товарищей, шедших впереди.

– Парни, давайте и правда назад! Успеем еще! – крикнули несколько голосов. – Без нас не уплывут!

– Сюда, сюда! – поддакнул мальчикам Любим, отступая все дальше и оттаскивая за собой двоих крестоносцев. Остальные машинально сделали несколько шагов следом за ними и оказались позади всех, кто рвался на борт корабля. Маевский быстро огляделся, не смотрит ли кто в их сторону. Но ни рвущимся на Святую землю малолеткам, ни командам кораблей не было дела до отбившейся от своих товарищей небольшой группы пассажиров. Да и наблюдатели в XXIII столетии тщательно изучили время посадки крестоносцев на корабли и выбрали тот момент, когда именно на это место за причалом никто не смотрел.

– Любим! – предупреждающе пискнул микрофон над ухом.

– Да! – отозвался он, сильнее сжав руки двух своих подопечных. – Парни, возьмитесь за руки!

Запах моря исчез, растворился в бархатной черноте вместе с удивленными и испуганными криками двенадцати спасенных мальчиков – всех, кто в тот краткий миг оказался достаточно близко к своему спутнику из будущего.

– Ух, готово! – радостно воскликнул Маевский через секунду, когда мир вокруг него снова ожил, зазвучал десятками голосов и заблагоухал любимыми духами Эммы.

Сама девушка тут же с радостью бросилась к нему на шею:

– Любим, у тебя получилось!!!

Аркадий стоял рядом, радуясь более сдержанно.

– Получилось! – Маевский оглянулся на перепуганных жителей XIII века и увидел, что один из них от избытка впечатлений уже оседает на пол, закатив глаза. – Парни, спокойнее! – крикнул он им, вновь переходя на тот диалект немецкого, на котором разговаривал в походе. – Слушайте меня, это очень важно! Вы ведь ждали чуда…

Глава IX

У зрителей, пришедших в тот вечер в голографический кинотеатр на премьеру разрекламированного исторического фильма «Полночь, XXI век», имелся серьезный повод для недовольства. Точнее, целых три повода – два молодых человека и девушка, сидевшие в последнем ряду и громко, не стесняясь соседей, комментировавшие чуть ли не каждый эпизод киноэпопеи.

На экране расстреливали одного из друзей главного героя, большинство зрителей нервно сжимали руками подлокотники кресел, а с последнего ряда слышалось сдавленное хихиканье и громкий циничный шепот:

– Да кто ж этих идиотов консультировал?! Какой еще расстрел за анекдот в девятьсот восемьдесят седьмом?!

– Ага, тогда анекдоты про политиков даже дети в школах рассказывали!

– Позорище, гнать таких режиссеров из профессии!

Другие посетители кинотеатра, сидевшие рядом с болтунами и впереди них, оборачивались, шикали на всех троих и грозились позвать контролера. Нарушители порядка торопливо извинялись и ненадолго затихали, но вскоре все начиналось сначала. В фильме шел разгар 1990-х годов, и главный герой со своей подругой стояли перед стендом со старинной бумажной газетой – прочитав опубликованную в ней статью о «темном прошлом» России, они повернулись друг к другу, и героиня, хлопая горящими от восторга глазами, произнесла патетичный монолог о том, что теперь они живут в мире свободы. В заднем ряду снова раздалось презрительное хмыканье:

– Засунуть бы этих артистов в тот год! Пусть бы они там с голоду поумирали – на свободе!!! Пусть бы их во время бандитской разборки перестреляли!

– А представьте, мальчики, вдруг в будущем такую же хрень про наше время снимают?! Жаль, туда не попасть и не проверить!

– Да уж, если когда-нибудь мы научимся прыгать в будущее – стоит первым делом проверить, что наши потомки о нас думают!