Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают - [74]
— Вспоминаются в основном смешные истории. Но тогда было совсем не весело. Совсем.
Мы направились в сторону бывшей границы. Мне хотелось рассмотреть запретную зону, но мой отец рвался дальше, на Запад. И я знала, куда его так тянет.
Собственно, из-за этого я и взяла отца с собой в поездку. Однажды, когда он в очередной раз за последние годы предложил прокатиться по Тюрингии с заездом в Зоннеберг, я спросила, что он там забыл. Отец никогда не сентиментальничал, если речь заходила о его службе в армии. «Они задолжали мне пиво», — ответил он тогда с ухмылкой. И рассказал историю, которую я прежде не слышала. Для восточной стороны внутригерманская граница была смертельно опасным препятствием, а для стороны противоположной именно это обстоятельство служило в некотором роде развлечением. Во время патрулирования солдаты каждый день видели, как западногерманские туристические автобусы медленно объезжают ограждения. Они направлялись к смотровой террасе в горной гостинце, расположенной так близко к Востоку, что лишь узкая дорога отделяла ее от металлической заградительной сетки, отмечавшей самый край территории ГДР.
Мрачные кофейные посиделки с видом на «зону» — не больше десяти метров до минного поля. Со своей раскорчеванной площадки пограничники могли запросто разглядеть накрытые столы. Но внимание их привлекали не десертные тарелки туристов, а зал пивнушки. Темными зимними вечерами замерзшие солдатики с определенного места у контрольной полосы видели в полевой бинокль пивной кран, наблюдали, как хозяин за стойкой в ярко освещенном зале наполняет кружки пивом.
Вот такую кружку отец и хотел теперь наконец-то выпить.
Сейчас, через двадцать лет, бывшую пограничную линию различить не так просто. Широкая, некогда тщательно расчищенная просека ныне зарубцевалась. Подросли кусты и деревья, появились поля, густой сетью раскинулись новые скоростные автодороги.
Мы с отцом, оставив машину на краю луга, где трава выше колена, и собираясь дальше идти пешком, вдруг обнаружили предупредительные таблички: «Осторожно, мины!» Какой абсурд. Опасность подорваться на мине никак не вязалась с летним лугом в цвету.
Трудно было себе представить, как отец, в форме и при оружии, ходил по этим местам в наряд. Я выросла в Берлине и привыкла к виду Стены, но мне казалось невероятным, что здесь, где нет ни души и только проносятся машины по близлежащей федеральной трассе, еще несколько лет назад проходила одна из самых опасных в мире границ. Никакого сходства с известными мне картинами. Ни ограждений, ни колючей проволоки, ни растяжек.
— А разве здесь, на границе, совсем не было бетона? Стены, например?
Отец задумался.
— Ну, заградительный ров. Для него использовался бетон. Но это все-таки ров, а не стена.
— А где он проходил?
Отец показал назад. Я обернулась, но ничего не обнаружила. Плоский участок земли. Сколько усилий, сколько труда, должно быть, потребовалось, чтобы вытащить из земли и вывезти бетонные надолбы, засыпать воронки, чтобы все снова выглядело так, будто здесь искони господствовала природа.
Отец тем временем изучал проселочную дорогу, на которой мы остановились.
— Путь следования колонн был укреплен бетоном, — сказал он, ковырнув покрытие носком ботинка. — Так оно и осталось. Наверное, для сельскохозяйственных нужд.
И действительно, плотно утрамбованная или укатанная, как мне показалось, дорога на деле состояла из бетонных плит, поросших травкой и присыпанных песком. Мы стояли на бывшем пути следования колонн.
— Вот и отлично, — сказала я. — Мы на верном пути. Он ведет прямо к твоей пивнушке.
Долго идти не пришлось, сразу за лесопосадками показалась гостиница «У горной мельницы», живописно расположенная под горой Муп.
Радость оказалась недолгой. «Временно закрыто», — гласило рукописное объявление на листе формата А4. Мы опоздали. На годы или месяцы — неизвестно.
Но все-таки подошли, заглянули в зал через окошко. Пивной кран даже отсюда еле-еле различишь. А в бинокль от контрольной полосы его и вовсе не рассмотреть. Наверное, пивнушку успели перестроить. Терраса пустая. Только сложенный солнечный зонтик, да метла и половик забыты у стены рядом со входом.
Я сделала несколько снимков. На одном из них мой отец, облокотившись о балюстраду, глядит через бывшее минное поле (здесь тоже утыканное табличками) назад, на Восток. Как знать, что он там видел.
Асфальтированная дорога вела отсюда в гору, в Фюрт. Отец рассказал, что туристические автобусы раньше постоянно курсировали между пивнушкой и отелем в Фюрте, на горе. Может, там найдется что-нибудь выпить.
Однако и приграничная гостиница в Фюрте разорилась. Некогда процветавший гостиничный комплекс с двумя огромными корпусами, обнаруживающими абсурдное сходство с панельными постройками в Восточной Германии, пустовал. Брошенный владельцами и туристами в глубоком тылу бывшей зоны. В палисаднике — настоящий гэдээровский пограничный столб. «В память об открытии границы 02.12.1989».
Мы объехали еще несколько окрестных деревень. Все безуспешно. Заколоченные магазинчики и кафе мы заметили еще накануне, пока искали ночлег. В последние годы тут, похоже, все позакрывалось. Сохранился только «магазин бутылочного пива», как назвала одна деревенская старушка местный пивной ларек, но и тот оказался на замке.
Роман «Собачьи годы» – одно из центральных произведений в творчестве крупнейшего немецкого писателя нашего времени, лауреата Нобелевской премии 1999 года Гюнтера Грасса (р.1927).В романе история пса Принца тесно переплетается с судьбой германского народа в годы фашизма. Пес «творит историю»: от имени «немецкого населения немецкого города Данцига» его дарят Гитлеру.«Собачий» мотив звучит в сопровождении трагически гротескных аккордов бессмысленной гибели немцев в последние дни войны. Выясняется, что фюрер завещал своим верноподданным собаку.
«Жестяной барабан» — первый роман знаменитого немецкого писателя, лауреата Нобелевской премии (1999) Гюнтера Грасса. Именно это произведение, в гротесковом виде отразившее историю Германии XX века, принесло своему автору мировую известность.
Гюнтер Грасс, лауреат Нобелевской премии по литературе, завоевал мировую славу полвека назад романом «Жестяной барабан», блистательно экранизированным в 1979 году Ф. Шлендорфом (фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале и «Оскара» как лучший иностранный фильм). Бестселлеры Грасса «Кошка и мышь», «Собачьи годы», «Траектория краба», «Из дневника улитки» переведены на десятки языков. «Луковица памяти» — книга автобиографическая. Рассказывая о своей юности, Грасс не умолчал и о нескольких месяцах службы в войсках СС, что вызвало грандиозный скандал вокруг его имени.
В Германии разразился очередной скандал, связанный с публикациями Гюнтера Грасса. На этот раз нобелевский лауреат Гюнтер Грасс опубликовал белый стих «Что необходимо сказать».Израиль объявил «персона нон грата» немецкого писателя Гюнтера Грасса, опубликовавшего антиизраильское стихотворение. Об этом сообщил глава МВД еврейского государства Эли Ишай. «Сочинение Грасса является попыткой разжечь пламя ненависти к Израилю и израильтянам, а также продолжением идей, которые он признавал в прошлом, когда носил форму войск СС, — подчеркнул он. — Если он хочет продолжать публикации своих искаженных и ложных работ, предлагаю ему делать это в Иране, где он найдет понимающую аудиторию».Глава МИД Израиля Авигдор Либерман также раскритиковал произведение Гюнтера Грасса, призвав европейских лидеров осудить высказывания писателя, способные усилить антисемитские настроения.
«Фотокамера» продолжает автобиографический цикл Гюнтера Грасса, начатый книгой «Луковица памяти». Однако на этот раз о себе и своей семье писатель предпочитает рассказывать не от собственного имени — это право он делегирует своим детям. Грасс представляет, будто по его просьбе они готовят ему подарок к восьмидесятилетию, для чего на протяжении нескольких месяцев поочередно собираются то у одного, то у другого, записывая на магнитофон свои воспоминания. Ключевую роль в этих историях играет незаурядный фотограф Мария Рама, до самой смерти остававшаяся близким другом Грасса и его семьи.
В четвертый том Собрания сочинений Г. Грасса вошли повести «Встреча в Тельгте» и «Крик жерлянки», эссе «Головорожденные», рассказы, стихотворения, а также «Речь об утратах (Об упадке политической культуры в объединенной Германии)».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.