Минус на минус - [2]

Костик выполз из палатки на четвереньках. Будить родителей не стоило: их поднимешь, тут же завтракать придётся. Потом займутся ушу, или усадят смотреть октран, или заставят слушать крист-записи всяких полезностей. Нет, побег неизбежен: надо ловить момент, пока ещё можно!

Ветерок был лёгкий, вода тёплая, а солнышко совсем не жгучее. Мальчик вприскочку пробежался по самой кромке воды. Потом плюхнулся на живот, подняв тучу брызг. Солёная вода попала в нос, он закашлялся и засмеялся. Копнул пятернёй мокрый песок. В ямке запрыгали мелкие светленькие тварюшки, то ли насекомые, то ли рачки. Они старались закопаться обратно. Костя их пожалел – и засыпал ямку снова. День начинался просто замечательно. Вдруг что-то как будто мелькнуло или пошевелилось там, куда он не смотрел. Не страшное, как бывает в тёмной комнате, когда краем глаза видишь, что монстр выглядывает из-под покрывала. А весёлое, радостное и новое. Не замеченное прежде или только что появившееся.

Малыш повернулся всем телом и уставился на то, что лежало на песке. Нет, этого раньше точно там не было! Он бы определённо не забыл. Оно было такое красивое и чудесное. Разноцветное! Переливалось, как луч солнца на ресницах, сомкнутых не до конца, или мыльный пузырь. И форма! Оно не шевелилось, но было то круглым, то треугольным, то словно бублик или лента, или цепочка крупных бус. И оно явно хотело говорить с ним. Хотело! Это было ясно, от него шло тепло и неслышная музыка. Как мамина песня. Как отцовские руки. Как сказка спросонок.

Что это было… может, цветок. Или зверёк. Или камень…

Но оно любило его.

Костик снова засмеялся и протянул руку. «Иди сюда! – позвал он, – иди! Ты мне нравишься, и мы сможем играть, сколько захочешь!»

Чудо медленно-медленно поднялось над песком и легко опустилось в подставленную ладонь.

Вниманию звездехода-автоисследователя VER-1289, метагалактоячейки QJ1234 – фиолетового смещения!

Сообщение зонда 17 JER.

Срочно.

На планете-3 жёлтого карлика CRS-QIF обнаружен абориген с открытым сознанием, готовым принимать информацию и не навязывающим своих ограниченных желаний.

Первый успешный контакт – установлен.

Внутри

Это было летом.

У меня кожа очень светлая, и я почти не загораю – вот сгораю легко, это да. А потом попросту покрываюсь веснушками, что меня ничуть не украшает. Так что любая прогулка, на которой я оказалась недостаточно бдительна и не проследила за тем, чтобы хорошо прятаться от прямых лучей солнца, чревата неприятностями – саднящей и чешущейся шкурой, не дающей ни сосредоточиться, ни нормально выспаться.

И вот однажды ночью, после того, как мы провели с детьми почти весь день на свежем воздухе, я проснулась от дикого ощущения чесотки и боли вверху живота. Было ощущение, что кожу жгут паяльником.

Меня это не удивило. «Опять сгорела», – вот что подумалось. Уснуть не было никакой возможности, верещать вслух не позволяли условия: мы все тогда жили в одной комнате. Я встала и прокралась в ванную, стараясь не разбудить ни своё семейство, ни родителей.

Взгляд в зеркало меня изумил. Ничего похожего на солнечный ожог не было. Зато было что-то… непонятное. Небольшая чуть синюшная припухлость – совсем небольшая, и огромное покраснение вокруг. Так выглядят у аллергиков укусы насекомых.

Но я не аллергик.

И меня никто не кусал.

Тут мне кое-что вспомнилось. Кожа на этом месте раньше уже неоднократно побаливала. В первый раз как раз после ночной прогулки в доме отдыха, как бы не на следующий день.

Это была не совсем обыкновенная прогулка.

Весь день накануне болела голова. Мучило странное ощущение заторможенности мыслей и неопределённости чувств. Долго не удавалось уснуть, я ворочалась, мне не хватало воздуха, – и, наконец, совершенно ясно поняла, что срочно хочу пройтись. То есть нет: не хочу, а мне необходимо, как магнитом тянет. Так, наверное, тащило моряков к острову сирен.

Потом мне так и не удалось толком восстановить, что случилось. Странно, но факт: в номер я вернулась под утро, целая и невредимая – и совершенно ничего не помнила. Да, кто-то, кажется, попался мне навстречу. Но вот кто? И что я делала больше трёх часов на тропе для лечебной ходьбы, пройти которую можно минут за пятнадцать… Осталось смутное воспоминание о чём-то пугающем. Однако любая попытка сосредоточиться и припомнить конкретику вызывала приступ сильнейшей мигрени. Пришлось бросить: у меня нет ни малейшей склонности к мазохизму.

С тех пор с периодичностью раз в два-три месяца на меня нападала охота к перемене мест. По ночам неожиданно и остро накатывало желание уйти из дома – сейчас же, немедленно и во вполне определённом направлении! Я боролась с этим диким чувством, логически доказывая себе, что такой необходимости нет и быть не может.

Помогало? В какой-то мере! Правда, бывало, что я останавливалась уже на улице.

Один раз в пяти километрах от дома.

Я списывала происходящее на неудовлетворенность собой, на поиски смысла жизни и чёрт знает ещё на что! Хотя втайне сомневалась, что мне настолько плохо, ведь всё отлично ладилось. Счастливая семья, интересная работа, – даже придраться не к чему. Хоть на сознательном, хоть на подсознательном уровне.