Минус на минус - [22]

Именно с такими мыслями мы и подъехали к клубу «Домино» вечером дня «икс».

— Ты не передумала? — покосилась на меня подруга. Таксист бросил на нее возмущенный взгляд, мол: «Поздняк метаться! Думать надо было до того, как залезли в машину!»

— Нет. — Я решительно тряхнула головой, подхватила свернутый трубочкой ватман и первая выбралась на улицу. Огляделась. Клуб находился на окраине города. Убогое двухэтажное здание, чем-то похожее на трактир для дальнобойщиков: стойка с бородатым пузатым барменом, несколько бильярдных столов, много пива и контингент… ну как бы так помягче выразиться… не всегда адекватный.

— Нас вынесут отсюда вперед ногами… — прошептала бледная Полина. Нет, она всегда была бледной — это такой обязательный атрибут гота. Но сегодня ее мраморная кожа превзошла саму себя и стала отдавать легкой нездоровой синевой.

— Если что, сразу беги ко мне. Отобьемся.

— Ты что? — ахнула подруга. — Никакой магии, забыла?!

— Поля, глянь на меня! Ну какая, к черту, магия? — Я подняла кулак и задорно (насколько могло получиться в такой ситуации) улыбнулась. — Так отобьемся.

— Сильно в этом сомневаюсь, — проблеяла Полина и кивнула на импровизированную стоянку возле клуба. То есть на место, где по идее не должны, но стояли транспортные средства. Так вот — ни одной машины там не было. Зато было много-много-много мотоциклов.

— Идем внутрь! — Я кашлянула и дернула подругу за рукав черного плаща с капюшоном, качественно скрывавшего ее целиком. Блин, еще немного, и паника грозила накрыть с головой. Как тогда делать то, зачем мы сюда явились?

Перебежками, словно страшась, что с неба вот-вот сорвется молния и обрушится на наши дурные головы, мы прошмыгнули к дверям. Я быстро сунула охраннику деньги, поймала на себе его заинтересованный взгляд, натянула капюшон посильнее, и первая ступила в сильно прокуренное темное помещение. Там на сцене уже бушевал мой старший братец со своей компанией.

«Готова?» — одними глазами спросила подругу. Та неуверенно кивнула, и мы отправились на штурм сцены.

У самого возвышения толпа была особенно плотной. В основном — парни от семнадцати до двадцати шести лет, в коже, шипастых ошейниках, с экзотическими прическами и выпивкой в руках. Были и девушки, все сплошь брюнетки со щедро подведенными глазами и ярко-алой помадой. Полина многих знала, кое-кого — знала хорошо и сейчас активно проклинала себя за податливость, а меня — за буйную фантазию. Ничего! Если все получится — нас почтут как героев. Главное, чтоб почитали не посмертно…

Наверное, хорошо, что мне не удалось рассмотреть «Shadows» до того, как мы подобрались к ним почти вплотную. Потому что выглядели они не просто устрашающе — на сцене отрывались демоны. Я подняла голову и едва не перекрестилась: Шурик в боевой раскраске выглядел, мягко говоря, эффектно. Кожаные брюки сидели как влитые, черная футболка подчеркивала развитую не по годам мускулатуру. Я аж присвистнула: фигасе, школьник! Сейчас, с подведенными глазами, браслетами, цепями и тяжелыми ботами на шнуровке, ему можно было дать все двадцать пять.

И тут брат опустил глаза в толпу. Наши взгляды встретились. Я поняла, что мое время пришло.

— Хана тебе, Соколов! Я пришла по твою душу.

И резким движением сняла плащ.

Вы когда-нибудь видели, как шарахаются металлисты? Я раньше — тоже нет. Но вокруг нас моментально образовалась свободная площадка метра в полтора диаметром. Полина, тоже оставшаяся без плаща, замерла испуганным кроликом, но под моим осуждающим взглядом быстро вспомнила, что она, дескать, бесстрашный гот, прижала ладони к груди, зажмурилась и завизжала во всю глотку:

— Ня-а-а!!!

Жека крякнул и промахнулся мимо тарелок. У рыжеволосого гитариста инструмент вырвался из рук, и он не сразу смог его подхватить — так таращился на новых персонажей танцпола. Ну я его понимала. Если бы в толпе металлистов вдруг образовались две разноцветные анимешницы — моя челюсть тоже оказалась бы на земле.

— Вау… — послышалось откуда-то сбоку. — А таких глюков у меня еще не было…

И только братец не сбился с ритма. Он все так же горланил песню, но при этом настолько выразительно сжимал стойку микрофона, что я помимо воли представила на ее месте собственную шею.

Ну, раз меня все равно ждала долгая и мучительная смерть, нужно было продать жизнь подороже. Грозно оскалившись в ответ, я, в синем парике, блестящем платьице с воланами, огромным бантом, разноцветных чулках и туфельках с шелковыми лентами, раскрыла над головой здоровенный плакат. Глаза у Алекса, кажется, почувствовали за собой необыкновенный потенциал к самостоятельной жизни и попытались выбраться за границы лица.

На ватмане, изукрашенном розовыми бабочками, большими сверкающими буквами было написано: «кавайные няшки». А в самом центре — аккуратно вырезанный групповой портрет Shadows.

Я нахально улыбнулась, демонстрируя плакат всем желающим и чувствуя себя при этом полной идиоткой. Причем идиоткой весьма недолговечной…

Песня закончилась. Мы с Полей дружно попятились, не забывая при этом радостным писком восхвалять музыкантов. Ну Алекс же хотел оду в свою честь? Я старалась, как могла. Народ вокруг аж проникся: на нас реально смотрели как на раскаявшихся грешников. Немного страшненьких, чуток полоумных, но потенциально «своих».