Минус 32 - [28]

- Это Валентина Олеговна-то? Да, суровая тетка была. А помнишь, как мы ей мышку в кабинет запустили?

- О-о-о, - лицо Александра расплылось в улыбке. - Она тогда визжала так, что стекла в окнах вибрировали. А "химичка" Александра Сергеевна? Тоже строга была.

- Ну она была хотя бы справедливая. А буфетчицу тетю Машу помнишь?

- Это вообще была золотая женщина. А муж у нее вроде даже был Героем Советского Союза. А ты, кстати, вообще с нашими бывшими одноклассниками общаешься?

- Ну, в принципе, да. Некоторые до сих пор живут здесь, в этом районе, с ними я пересекаюсь даже иногда. С некоторыми общаюсь через "Одноклассников", через "В контакте".

- А с учителями?

- Первое время довольно часто встречал на улице. Потом, все реже, реже. А потом и вовсе перестал встречать. Ты же помнишь наш учительский состав: там же почти всем в 91-м году было уже в районе пятидесяти - шестидесяти лет. А той же Александре Сергеевне вообще под семьдесят. Естественно, все они постепенно из школы уходили. А сейчас там, скорее всего, вообще ни одного знакомого лица не осталось. Шутка ли - тридцать два года прошло.

- Тридцать два, - задумчиво повторил Александр. - Мы с тобой волею судеб опустились на отметку МИНУС ТРИДЦАТЬ ДВА ГОДА.

- Ну а ты-то ни с кем из наших бывших не общаешься?

- Увы, - Александр развел руками. - Я наверно нехороший человек, редиска. Как отсюда уехал в другой район Москвы, так и с концами. Место жительства стало другим, место учебы другим, ну и круг общения тоже стал другим. Ты спросишь, почему у меня нет страничек в социальных сетях? Знаешь, мое мнение - негоже сотруднику спецслужбы в этих соцсетях "светиться".

- И с Танькой Кругловой не общаешься?

Александр покраснел:

- А почему я именно с ней должен общаться?

- Ладно, замяли, - Николай еле сдержался, чтобы не засмеяться. Он-то помнил о лирических отношениях между Александром Голубевым и Татьяной Кругловой. Кстати, Танька тоже уехала из района, и тоже ни в каких социальных сетях замечена не была. - Ой, смотри, а это случайно не Борис Михалыч идет?

Действительно, по дорожке, ведущей к центральному входу школы, шел Борис Михайлович Пудышев, учитель географии, через пару лет ставший директором школы. Его Николай последний раз встречал где-то году в 1999-м. Сейчас он был еще относительно молод и бодр. В руках у него как всегда был неизменный коричневый кожаный портфель. Борис Михайлович довольно резво поднялся по ступенькам на школьное крыльцо и скрылся за входной дверью.

- А ты говорил, что в школе ни одного знакомого лица не осталось, - проговорил Александр.

- А ты говорил, что детство закончилось. Да вот оно, наше детство. Здесь и сейчас.

- Да уж, голова кругом от всего идет. А знаешь, скорее всего, я сейчас нахожусь дома. Ну я имею в виду себя образца 85-го года.

- Ты уверен?

- Я помню, что в пионерлагерь меня отдавали обычно в июле-августе. На вторую, третью смены. А июнь я обычно в Москве проводил. Так мы сейчас это проверим.

За территорией школы располагались гаражи. А рядом с гаражами находилась телефонная будка. Она-то и была целью Александра.

- Дай две копейки, - попросил он Николая.

Тот достал бумажник и из отделения для мелочи достал желтенькую монетку достоинством в две копейки.

- Куда будешь звонить?

- Себе домой.

- А номер помнишь?

- Наизусть, как таблицу умножения.

Александр зашел в телефонную будку

- Ты посмотри, забытая надпись. "Бесплатно вызываются пожарная охрана - 01, милиция - 02, скорая помощь - 03, служба газа - 04". Телефончик дисковый, я уже забыл, когда таким пользовался в последний раз, - он снял трубку, сунул монетку в специальную прорезь и стал набирать номер, произнося вслух цифры. - Восемь, четыре, девять, пять...

- Стоп, - Николай схватил Александра за свободную руку. - Какие "восемь, четыре, девять, пять"? Ты чего? Раньше же этого не было. Набирали только семь цифр номера без кода.

- Тьфу, ты, действительно, вот что значит привычка. Семь цифр, правильно... Два, семь, восемь, один...

В трубке послышались длинные гудки. Александр замер, почувствовав, что сердце в груди заколотилось с бешеной частотой. Один гудок, второй, третий, четвертый. Видимо, никого нет дома. Но вдруг послышался щелчок, монета провалилась внутрь монетоприемника, и на том конце провода послышался детский мальчишеский голос:

- Алло, - это был голос Саши Голубева, тогда еще школьника.

- Здравствуйте, - Александр постарался придать своему голосу уверенность и спокойствие. - А можно услышать Веру Павловну?

- Вы ошиблись, здесь нет таких.

- Извините пожалуйста, - Александр положил трубку на рычаг и вышел из телефонной будки. Несмотря на довольно прохладную погоду, ему стало жарко. Он расстегнул куртку.

- Ну как тебе ощущения от разговора с самим собой?

- Это... Это... Коль, это нельзя передать словами. Это выше человеческого понимания.

- Ну, ты-то сам с собой только по телефону поговорил. А вот я вживую с собой беседовал. Это еще хлеще... Ну мы пойдем, наконец, к тебе?

Они завернули за гаражи, и сразу за гаражами Николай едва не налетел на какой-то металлический штырь, торчащий из-под земли. Вообще непонятно было, каким образом здесь этот штырь оказался.