Минское небо - [24]
— Ну, давай выпьем! — надо улыбаться, тогда тебя заметят и захотят трахать. Главное, под белую блузку черное нижнее белье (а вообще оно не обязательно, как у меня сейчас). И они заметят. Своим животным подсознательным.
[ровно половина граненого стакана наполнена мутной жидкостью. В желудок прямой дорогой, товарищи, заполнять нежные просторы. А оттудова, из самого пекла, идеология алкоголя достигнет верха. Revolution is biology![31]]
Dr Bew searсhes for Kostya 0.55. Object: Olesya.
Running Olesya.
Doors of Semantic Net 3.0 closed.[32]
И они всегда улыбаются и смеются тебе. Летопись нашей жизни стерта и никогда восстановлена не будет, как и прежняя жизнь. Мне кажется, что раньше, до прихода сатанизма на эти земли, было лучше. Потом на смену сатанизму пришел национал-дьяволизм. Но это оказалось почти то же самое.
Мальчишки, которые хотят того, что сокрыто у меня между ног и должно принадлежать только мне и моему единственно любимому человеку… Нет? Да? Нет! Да! Да! Да! Да.
{Слишком много противоречий в программе} [Doctor Bew]
{Кто ее придумал?} [Центральный Компьютер]
{Олесю?} [Doctor Bew]
{Так точно} [Центральный Компьютер]
{Kostya 0.55} [Doctor Bew]
{Цель?} [Центральный Компьютер]
{Выясняем. Есть версия что это вообще не программа} [Doctor Bew]
{Продолжайте работать} [Центральный Компьютер]
— Студенточка? Где учишься? — какое, черт возьми, это имеет значение, сука? Как ни странно, матные слова, прозвучавшие в моем мозгу, я отношу конкретно к себе. Есть черта, за нее я иногда прыгаю. Погружаюсь. Потому что так нужно. Потому что я Олеся, у меня есть конкретная цель!
[клади ее на кровать! Эй, б…дь, только давай вые…ываться не будем, ок?
Я невинная
Не пи…ди
53 % 54 % 55 % 56 % 57 % 58 % 59 % 60%
Темный зал, в нем сидят студенты и студентки в белых халатах. Запах формалина окутывает тела. Слышен треск кинематографического аппарата. Фильм начинается. Твердый мужской голос за кадром произносит первые слова.
«Людям присуща жестокость и анимальность в ее чистом виде», — на картинке появляется изображение спаривания двух ураганов (черного и белого).
«Так же людям присуще метафизическое понятие „веры“ [program Faith[33]], с помощью которой они могут сдерживать порывы немотивированного насилия», — показан желтый воздушный шар, летящий в небе на фоне северного сияния. Город Воркута. Российская Федерация. Республика Коми. Подвал. Мальчик сидит за компьютером и, глядя в синий монитор со строчками, выбитыми буквами белого цвета, увлеченно что-то ищет…
«Люди во время своего существования пытались объединиться в одно сообщество, но им это всячески мешало сделать их разобщенность и принадлежность к разным, хотя в чем-то смежным культурам», — на экране Олеся. Ее фотографии фас и профиль циклично сочетаются на фоне атомного взрыва и сотен бегущих людей. Людей нагоняет взрывная волна, с них слетает кожа и мясо, оголяя лишь кости. У некоторых белки глаз остаются на черепе на фоне голых окровавленных костей.
«Мы не знаем, какой программный код движет человеком, но точно знаем, что, имея все необходимые химические вещества для его создания, макет мы можем осуществить. Но вложить в него то, что отличает человека от принципа нашей Семантической сети 3.0, мы не можем. Program Soul[34] заходит постоянно в тупик и самоликвидируется».
Школьник из Воркуты внезапно замер и произнес про себя: «Такого кода не может существовать. Они посходили с ума». Он пролистнул страницу вверх, потом страницу вниз. И уже вскрикнул: «Ничего себе, он меняется!». Мальчик выбежал из подвала и направился к себе домой, ободренный своим открытием и холодным воздухом полярного края. Он спешил позвонить другу и сообщить о том, что программный файл на минском сервере является примером искусственного интеллекта.
Руки, б…дь, ей держи!
Выкручивается, сука!
Ну, совсем о…уела уже!
Раньше всегда давала, а сейчас закозлилась.
Вот сука.
Корова, б…дь.
Коза чертова.
Свинья е…аная.
Курица тупая.
Му! Му!
Хрю! Хрю!
Бэ-ээ! Бэ-ээ!
Мяу…
[ВСЕ МЫ ЖИВОТНЫЕ, ТОЛЬКО ПОРОДА РАЗНАЯ]
100 %
Evolution of Kostya 0.55 finished.
Program Kostya 1.0 started.[35]
Olesya is not a program. She is homo sapiens. [Doctor Bew to Central Computer]
You have to delete program Kostya 1.0 from Semantic Net 3.0. [Central Computer to Doctor Bew][36]
6
Олеся проснулась очень рано: квадратный циферблат часов «Электроника» показывал пять утра. За окном было хмуро и холодно, и, не найдя за стеклом ничего привлекательного, она пошла на кухню, накинув розовый халат на тело. Сегодня она ночевала дома, в клуб идти было нельзя, ведь сегодня очень важное событие: волонтерский студенческий клуб выезжает в детский дом скрасить одиночество ребят, брошенных родителями и судьбой.
Олеся поставила чайник на плиту, зажгла синие огоньки пламени на конфорке и решила одеться. Порывшись в шкафу, что стоял в маленькой комнате, она достала потертые синие джинсы и красный свитер, купленный в секонде на прошлой неделе.
«Схема. DFT» — это своеобразный приквел к книгам «Минское небо» и «Аномалии. INFERNO». Представляет из себя сборник микроновелл, связанных между собой одним «действующим лицом» — всё той же «разбушевавшейся» программой Kostya 0.55, пытающейся внедриться в реальный мир. Она вершит судьбу многочисленных героев, среди которых: команда хакеров из белорусской провинции, ученые, занимающиеся экспериментами по кибернизациии человеческого сознания, агенты КГБ и др.
Треш-роман «Аномалии. inferno» представляет собой ряд микроновелл, в которых действует множество различных героев; новеллы объединены сквозным сюжетом катастрофы, связанной с таинственными экспериментами симуляции человеческого сознания в виртуальном пространстве. По ходу повествования с виду обыкновенный мир принимает извращенные, призванные к гибели формы. Главные герои не осознавая, кто они — люди или виртуальные машины, вступают в схватку с абсолютным безумием и безграничной человеческой жестокостью, разделенной на больную фантазию коллективного человеческого разума.Примечательно, что роман насыщен неповторимым белорусским колоритом, а так же элементами советского ностальгического киберпанка, что делает его привлекательным для самой широкой русскоязычной аудитории.
Сборник рассказов «Культ сала» представляет собой маргинальный взгляд на постсоветкую действительность, пропитанную депрессией и негативным состоянием общества. Обыденные события в результате психоделической трансформации принимают фантастические, близкие к безумию образы.Дизайн обложки: Алексей Волынец. Редактор: Алесь Суходолов.
Книга «Ты — меня» — это сборник метафизических рассказов, пронизанных нитью тёмной материи. Абсолютно нереальные действия героев в условиях гротескной яви создают иллюзию полного сумасшествия. Рассказы Диченко — это попытка понять неведомых человеческому восприятию монстров, стать их сутью и посмотреть на человеческую цивилизацию из-под тонкого покрытия, за которым сплетаются инфернальные пути бессознательного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.