Минотавр вышел покурить - [18]
— Спасибо, М, — говорит Дэвид и ставит коробку на сиденье. В пластиковую пленку завернут мундир серого сукна. На нем незнакомые Минотавру знаки различия. Дэвид кладет мундир на оттоманку, которая стоит в задней части автомобиля.
Крышка скрывает содержимое большой коробки, за исключением острого штыка, угрожающе торчащего из угла. Несмотря на то что коробка прижимается к ручному тормозу и ручке двери, несмотря на все усилия Дэвида направить острый штык назад, он бережно держит коробку на своих коленях.
— Прошу прощения, — говорит Дэвид, уставившись на штык. — Рукоятка довольно непрочная. С нею надо повозиться, а у меня нет еще ножен.
Управляя автомобилем, Минотавр постоянно помнит о штыке, торчащем между сиденьями.
— Это сувениры Гражданской войны, — замечает Дэвид, полагая, что Минотавр понимает, о чем идет речь. — Продолжалась с тысяча восемьсот шестьдесят первого по тысяча восемьсот шестьдесят пятый год. Погибло свыше шестисот тысяч американцев — больше, чем во всех остальных наших войнах.
— Ммм, — произносит Минотавр, искренно заинтересованный услышанным.
— Все эти предметы — подлинные реликвии, найденные на местах сражений. В основном принадлежат конфедератам.
Почувствовав интерес Минотавра, Дэвид охотно рассказывает о том, что находится в коробке, которую они везут. В его голосе слышна ностальгия, словно он сам присутствовал в тех местах сто двадцать пять лет назад. С трепетом, словно посвященный или исследователь, он демонстрирует свои сокровища: медали за доблесть и отвагу; документы, планы сражений, орошенные кровью личные документы; целые и расплющенные при столкновении с костями пули, каждая из них — свидетель человеческой агрессии. Минотавр не знал Дэвида как учителя, да и вообще редко сталкивался с учителями, однако, слушая вдохновенные рассказы о сокровищах, Минотавр убеждается, что роль учителя для Дэвида вполне естественна.
До новой квартиры они доезжают раньше, чем Дэвид успел ему все показать. Чтобы не тащить тяжелое кресло, оттоманку и книжный шкаф с места парковки с обратной стороны здания, Минотавр решает припарковать машину на автобусной стоянке и включить аварийные огни на то время, которое понадобится им, чтобы отнести вещи к парадному подъезду. Минотавр перерезает перочинным ножом веревки, и они снимают с крыши «веги» книжный шкаф. Ставят мебель между подъездом и дверью в магазин Обидии. Усевшись на край кресла-качалки и сжимая в руках коробку с реликвиями, Дэвид ждет, пока Минотавр отгонит машину на стоянку.
— Ты уверен, что справишься? — спрашивает Дэвид у Минотавра, схватившего кресло за подлокотники и поднявшего его на грудь.
— Анн.
— Ну, ты молоток, — поддразнивает его Дэвид. — Я понесу коробку за тобой следом, а потом мы вдвоем отнесем книжный шкаф.
Дэвид придерживает дверь, пока Минотавр вносит в дом кресло, а потом, удерживая ее открытой, наклоняется, чтобы поднять тяжелую коробку. Минотавр шагает медленно, ступенька за ступенькой, стараясь не поцарапать креслом стены. Дэвид идет вплотную за ним, но не подгоняет его. В тот момент, когда Минотавр поднимается на верхнюю площадку лестницы, отворяется дверь соседней квартиры. Это Обидия, не иначе.
— Господьвсемогущий! — восклицает женщина.
Фраза звучит как одно слово, в ее устах это заклинание или брань. Ясное дело, что человек, так страстно желающий заглянуть в будущее, не будет шокирован, увидев прошлое. Но худощавая бледная женщина неопределенного возраста, эта лжецыганка в зеленом платке, повязанном на лоб чуть ли не по самые накрашенные брови, с такими длинными, толстыми и черными ресницами, что их можно принять за усики какого-то насекомого-мутанта, — эта женщина, что стоит в дверях квартиры № 2, откуда доносится запах жареной рыбы, и недоуменно смотрит на глубокие, похожие на каверны ноздри и обсидиановые глаза поднимающегося по лестнице Минотавра, бычья голова которого возвышается над креслом-качалкой, вдруг изумляется!
— Господьвсемогущий! — снова восклицает она и захлопывает дверь.
Минотавр вздрагивает, спотыкается и начинает падать назад. Прежде чем восстановить равновесие, он успевает царапнуть рогом по стене, оставив на ней след в несколько дюймов. Дэвид, опасно приблизившийся к нему, и не думает уступить ему место, которое занимает его драгоценная коробка. Он не желает отойти с пути падающего Минотавра, только бы не уронить свою ношу. Единственное, что спасает Дэвида, это врожденная способность Мцротавра, удерживая тяжесть, сохранять равновесие. Эта способность сохраняется у него даже тогда, когда он поднимается с тяжелым креслом по узкой лестнице. Минотавр падает назад, и в тот момент, когда его рог вонзается в штукатурку, торчащий из коробки штык втыкается ему в лопатку. Минотавр чувствует, как рубашка рвется, как острие штыка вспарывает ему спину. По словам Дэвида, это оружие однажды уже отведало человеческой плоти. Штык нашли при раскопках под Манассосом. Его сжимал в мертвых руках солдат-южанин, а вокруг него лежали останки трех северян. На этот раз штык оказался более милосердным — он лишь слегка поцарапал шкуру Минотавра, сумевшего тут же восстановить равновесие.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».