Минные заградители типа «Амур», 1895–1941 гг. - [33]
Капитан 2 ранга М.М. Веселкин. Командир заградителя "Амур" в 1910-1913 гг.
Заградители второй серии типа “Амур" вступили в строй с большим опозданием, что объяснялось и революционными событиями, и многочисленными изменениями в проекте. Стремление удешевить и ускорить постройку кораблей посредством использования старых проектов не только не оправдало себя, но и привело к снижению оперативно-тактических возможностей заградителей. Скорости минных транспортов первой серии были равны скоростям броненосцев и незначительно уступали большинству крейсеров (конец XIX в.), чем и объясняется возможность активных минных постановок. К моменту вступления в строй “Енисея” и “Амура” второго поколения их скорости оказались несоразмерны со скоростями линкоров и крейсеров тех лег, снизилось и количество принимавшихся на тонну водоизмещения мин с 0,18 до 0,12.
В результате различных переделок и доделок заградители имели при вступлении в строй следующие основные данные: длина между перпендикулярами 91,4, наибольшая 98,9, ширина 14 м, осадка 4,4 м; полный запас угля составлял 580, максимальный 650 т; вооружение пять 120 и два 75-мм орудия, восемь пулеметов, 320 мин. 27 января 1909 г. морской министр принял решение отказаться от 75-мм орудий и оставить только 120-мм. В отличие от первой пары, на вооружении новых заградителей поступили мины образца 1908 г., имевшие якорь, совмещенный с тележкой, что значительно облегчало их постановку.
Задержка ввода в строй двух заградителей и качество работ вызвали озабоченность Государственного контролера, который 30 апреля 1910 г. написал морскому министру адмиралу С.А. Воеводскому следующее: “В деятельности Балтийского завода за последнее время замечаются признаки понижения технических качеств изделий... Особенно неудовлетворительными оказались работы по механизмам и электрическому оборудованию заградителей “Амур” и “Енисей”.
Так при освидетельствовании устройства динамо-машины, канализации тока и цепи боевого и палубного освещения на заградителе “Амур” оказалось, что станция верхних динамо-машин неудобна для перевода освещения с одной машины на другую. “Амур” при испытании на мерной миле (имел) неправильности в устройстве автоматического питания котлов и несовершенства в сборке механизмов и в водоотливной турбине. “Енисей” — недостатки в опреснителях, кипятильниках, в шести минных лебедках”.>{73}
23 февраля 1910 г. на “Амур” прибыл контр-адмирал Н.О. фон-Эссен с чинами своего штаба для смотра. “Весьма сухо поздоровавшись с начальником отряда и командиром, он нарочито любезно здоровался с каждым офицером и приветливо с командой.
Потом он приказал пробить боевую тревогу. Это означало, что мины должны быть вытащены из погребов и поставлены на рельсы, а затем их следовало готовить к постановке. Адмирал все время находился у минных погребов и внимательно наблюдал за маневром. Когда учение было закончено, он подозвал меня и при всех похвалил за отличное состояние минной части. Затем подробно осмотрел корабль и, уезжая, перед фронтом офицеров и команды сказал, что он всех очень благодарит за службу, понимает как нам тяжело и постарается облегчить положение”. — вспоминал в своей книге Г.К. Граф.>{74}
С началом навигации “Амур” и “Енисей” совершили совместное плавание до порта Императора Александра III, затем в составе Отряда заградителей занимались боевой подготовкой в Лапвике, выходя на учебные минные постановки.
29 июня 1910 г. в Ревеле “Амур” выполнил практическую постановку в присутствии императора Николая II, которую также описал в своей книге минный офицер заградителя Г.К. Граф: “Смотр был деловым, поэтому нам было указано быть в обычной одежде, то есть команде в рабочем платье. Точно в назначенный час прибыл государь в сопровождении морского министра адмирала Григоровича. На “Амуре” был поднят императорский брейд-вымпел, и мы вышли по направлению Цигелькоппельской бухты...
Когда мы вошли в бухту, было приказано по телефону приготовиться к минной постановке. В присутствии государя мины были вытащены из погребов, поставлены на рельсы и поданы к минным портам. Все было готово к сбрасыванию. Чтобы государь мог лучше видеть, как мины падают в море, всплывают и затем скрываются, ему посоветовали подняться на ют, что он и сделал. Скоро с мостика последовало приказание начать постановку. Мои люди порядочно нервничали, поэтому я особенно старался командовать спокойным голосом. “Правая” в воду шлепнулась первая мина, обдав нас брызгами. “Левая” — и другая мина с левого борта оказалась в воде. Все шло совершенно гладко, лишь приходилось сдерживать минеров, чтобы они нс сбросили мину ранее моей команды.
Вот уже тридцать две мины были поставлены, и все они выскакивали из воды и, подержавшись несколько секунд на поверхности, уходили под воду. Значит, они встали хорошо. Правда, опытный глаз замечал, что некоторые ушли слишком скоро, а другие слишком задержались и, следовательно, не слишком точно встали, но этого никто из наблюдающих постановку не мог заметить.
Когда дело дошло до 33-й мины, то я и моя команда заметили, что государь спускается к нам по трапу и становится рядом со мною. Все опять занервничали, и минер, который сбрасывал подъемный конец 35-й мины, его так неудачно сбросил, что он задел буйком за предательскую перекладину и мина поволоклась за кораблем. Мы все с ужасом на нес смотрели. Я видел, что еще секунда — и мой минер полезет срезать буек, а скатные рельсы находились над винтами, и если бы он сорвался, то, конечно, погиб. Поэтому я, живо овладев собою, насколько мог спокойно приказал: “Нс трогай буйка, он сам сейчас оборвется”. И начал сбрасывать мины с другого рельса, в ту же минуту буек действительно оборвался, и можно было сбрасывать мины и с этого рельса.
