Минные крейсера России, 1886–1917 гг. - [46]
С 1891 г. флоту на плавание предоставлялось даже не четыре, как прежде, а только лишь три месяца. В остальное время корабли содержались в гавани или на рейдах с сокращенным составом офицеров и команды на положении так называемого "вооруженного резерва” (Отчет по Морскому ведомству за 1890–1893 года, С-Пб, 1895, с. 27).
Для минных кораблей это означало особенно вредоносное усугубление текучки кадров, безнадзорности и тактической неорганизованности. Волей начальства и духом “незабвенного” императора минные корабли непоправимо толкались к тому положению, о котором С.О. Макаров в 1900 г. прямо предупреждал, что при существующей организации
“на миноносцы как на боевое средства рассчитывать невозможно” (Документы, т. 2, с. 470).
Миноносцы продолжали быть на положении пасынков флота.
Очень уж глухой для истории был тот застойный период. Не осталось от него тех ярких мемуаров, какие обычно приходятся на военную пору. Не командовали минными крейсерами Г.Ф. Цывииский, Л.Ф. Добротворский (1856-?), Н.А. Кроун (1888–1904), II.С. Маньковский (1859-?), Н.М. Бухвостов (1857–1905), Е.Р. Егорьев (1854–1905) и другие выдающиеся офицеры флота, кто в грядущей войне проявил себя истинными рыцарями службы и воинского долга и кого в предшествовавшие годы бюрократия держала па должностях, не соответствующих их достоинствам. Не участвовал в войне н пи один из командиров "Казарского”, как и других минных крейсеров Черного моря. Их опыт также не нашел прямого боевого применения.
Командирами “Казарского” в дальнейшем были: в 1896–1897 гг. Ф.С. Овод (1855-?), в 1897–1899 гг. К.Ф. Фотаки (1856-?), в 1899–1901 гг. И.А. Сапсай (1858-?), в 1901 г. С.А. Шарыгин (1856-?), в 1901–1902 гг. П.И. Новицкий (1857-?), в 1902–1904 гг. А.А. Тягин (1856-?), в 1904–1905 гг. В.К. Ревелиоти (1859-?). В назначении таких признанных бесспорно знающих командиров (мнение Г.П. Чухнина) как К.Д. Фотаки и В.К. Ревелиоти была даже своя полезная миноносная преемственность — первый еще в 1890–1893 гг. командовал миноносцем “Поти”, а второй в 1898–1900 гг. был старшим офицером “Казарского”.
И все же их опыт, хотя и не напрямую, достигал кораблей Балтики и Тихого океана. Этот опыт они получили от офицеров и матросов тех миноносцев, которые вместе с “Капитаном Сакеном”, “Казарским” и присоединившимся к ним с 1896 г. “Гридием” в разные годы проходили совместную школу боевой подготовки. Из числа их умелыми действиями и героизмом в войне отличились, командовавшие в 1890 г. миноносцем “Адлер" К.П. Иессен (1852–1918) и миноносцем “Килия” В.А. Миклуха (1853–1905), в 1891–1893 гг. миноносцем “Ай-Тодор” Н.С. Маньковский (1859-?).
Этот опыт накапливался, терялся и возобновлялся в соответствии с установленным порядком служб, сменами командиров и офицеров, совершавшихся, как можно видеть, па протяжении двух-трех всегда непродолжительных — трехмесячных — плаваний и долгого пребывания в вооруженном резерве. Вместо индивидуальной боевой подготовки корабли участвовали в учениях и плаваниях Практической эскадры, совершали учебные атаки, выполняли многочисленные эскадренные поручения. Картину этой из года в год повторявшейся деятельности, включая и ставшие традиционными (вошедшие и в обычай советского флота) "фруктовые” походы вдоль Кавказского побережья можно представить по описаниям, представленным в книгах В.В. Арбузова “Броненосцы типа “Екатерина II” (С-Пб, 1994) и “Броненосец “Двенадцать Апостолов” (С-Пб, 2001).
В кампании 1890 г. состоялся большой поход в Феодосийскую бухту. 16 июля в левой колонне шли броненосцы “Синоп”, “Чесма”, “Екатерина II”, в правой — “Капитан Сакен” и миноносцы "Килия”, “Гагры” и “Геленджик”. Вслед за усиленными эволюциями провели интенсивные минные стрельбы. 24 июля перешли в Одессу, 11 августа у Судака произвели высадку десанта на десантных плотах и шлюпках (748 человек с артиллерией и лошадьми). Затем “Чесма”, “Память Меркурия” и миноносцы совершили поход в Новороссийск. В сентябре два броненосца ходили в Ялту, а “Екатерина II” и “Кубань” в Батум. В составленном по итогам кампании “Историческом журнале” эскадры в числе рекомендовавшихся мер по улучшению боеготовности флота (в том числе — замена неудобных адмиралтейских якорей, якорями Мартина) указывалось на необходимость перевода стоянки флота из становившейся тесной Корабельной бухты в Южную и на просторный Северной Севастопольский рейд, где в шахматном порядке следовало уложить несколько мертвых якорей.
На рейде Севастополя. Начало 1900-х гг.
Почетным, пробуждавшим в экипажах глубокие волнующие чувства русского патриотизма, было порученное кораблям в том же 1890 г. участие в торжествах 100-летия основания города Николаева. В отряд входили крейсер “Память Меркурия”, канонерская лодка “Кубанец”, минные крейсера “Казарский” и “Капитан Сакен”. В торжествах принял участие Управляющий Морским министерством адмирал Н.М. Чихачев, прибывший на пароходе “Эриклик”.
Поднявшись на север вдоль крымского брега, минуя Тарханкутский маяк и Тендровскую косу, корабли вступили в особый район, где, казалось еще могли быть слышны отголоски звона клинков и орудийных залпов тех кровопролитных сражений, в которых Россия гением своих выдающихся военачальников Д.Н. Сеиявина (1763–1831), А.В. Суворова (1730–1800), Ф.Ф. Ушакова (1744–1817) восстанавливала свои исторические права на территории Причерноморья. Кинбурн, Березань, Очаков, Глубокая пристань (место подвига капитана Сакена) в Днепро-Бугском лимане, Аджигорьский плавучий маяк, Оливия, Тарутино, Сиверсовы створци и Дидова хата по берегам южного Буга — страницы всех вахтенных журналов кораблей русского флота в Черном море хранят эти принадлежащие русской истории названия.
