Миндальный вкус зла - [6]

– Не факт, – отозвалась Любава.

Она достала из ящика компьютерного стола фото в рамочке – портрет Оксаны Арефьевой. Девушка на фото весело улыбалась, демонстрируя ямочки на щеках и небольшие ровные зубы.

– Обаятельная девица, – обронил Ринат.

– Вполне…

– Что тебя настораживает?

– Почему он хранил её портрет в ящике, а не на столе?

– Они же расстались.

– Но, по версии следствия, он хотел её вернуть. Вот поставь себя на его место.

– Ну…

– И всё-таки, если ты так сильно любишь девушку, что хочешь её вернуть, ты бы стал убирать её портрет?

– Нет. Но, Любава, ты упускаешь одну вещь.

– Какую?

– Мужчина иногда хочет вернуть девушку не потому, что он её по-прежнему любит, а потому, что она его бросила первая и тем самым задела его самолюбие.

– То есть вернуть, чтобы потом оставить самому?

– Не исключено…

– И ещё…

– Что?

– Мне не нравится, что визитки две.

– Ну, мало ли… – Ринат повёл широкими плечами.

– Но всё-таки над этим стоит подумать.

– Согласен.

Но главный сюрприз хранился в ящике компьютерного стола, вернее, на найденной там флешке. Когда Ринат включил компьютер, чтобы просмотреть её содержимое, они с Любавой оба прилипли к монитору. Неудивительно – множество фотографий, где Прокофий и Оксана вместе. Правда, ничего неприличного. Влюблённые в парке, в кафе, на выставке, на улице…

– Значит, Четвертков следил за ними.

– Значит, так.

– Что, попробуем поговорить с соседями?

Они вышли из квартиры жертвы, закрыли её и позвонили в дверь рядом. Она моментально распахнулась. На пороге стояла маленькая белокурая девочка в футболке, перепачканной акварельными красками, рядом сидела огромная шотландская овчарка. Оперативники опешили.

– А взрослые дома есть? – спросила Любава.

Девочка покачала головой.

– Почему ты открываешь дверь, не спросив, кто там?! – набросился на неё Ринат.

– Так я же с Тасей!

– Тася – собака? – догадалась Любава.

– Да.

– А где мама?

– На работе, где же ей ещё быть, – рассудительно ответила девочка и спросила: – А вы кто?

– Люди. Закрывай дверь и больше никому не открывай кроме мамы. Поняла? – строго спросил Ринат.

– Поняла, – ответила девочка и захлопнула дверь перед носом оперативников.

– Ну и детки пошли, – пробормотал Ринат.

Свою дочку Айгуль они с женой Гузелью с младых ногтей приучили никому дверь в их отсутствие не открывать. Впрочем, у них и не было привычки оставлять Гулю надолго одну.

– А по-моему, она очень милая, – улыбнулась Любава, – и Тася мне понравилась.

Они позвонили в дверь напротив, но им никто не открыл. В четвёртой квартире тоже никого не оказалось дома.

Этажом ниже на звонок в дверь отозвались, спросив хриплым голосом:

– Кто?

– Полиция, откройте, пожалуйста.

– Ща, разбежался.

В это время открылась дверь напротив, румяная старушка внимательно осмотрела оперативников и сказала:

– Петрович вам не откроет.

– Почему?

– Так он трезвым бывает раз в год, и полиция для него то же самое, что гром небесный. А вы к нему по какому вопросу?

– Мы не именно к нему, – пояснила Любава, – мы хотели бы поговорить о вашем соседе сверху, о Четверткове.

– О Людовике? А что о нём говорить? Живёт тихо, не пьёт.

– С ним приключилось несчастье…

Старушка всплеснула руками:

– О господи, квартиру обокрали?

– Нет.

– Да что же случилось? Не томите, говорите уже? – проговорила она нетерпеливо.

– Мы не могли бы войти в квартиру? – Ринат раскрыл удостоверение.

Старушка достала из кармана очки, надела их на нос и внимательно прочитала документ.

– Заходите, меня зовут Серафима Фёдоровна.

– Ринат.

– Любава.

Они прошли по узкому коридору за хозяйкой и оказались в тесной, но уютной кухне.

– Вы садитесь, сейчас чайник поставлю.

На столе вскоре появились вазочки с клубничным и яблочным вареньем, тарелка с печеньем и нарезанная кусочками городская булка.

Ринат, не вдаваясь в подробности, поведал о гибели Четверткова. Серафима Фёдоровна слушала, не перебивая, потом спросила, что же они хотят у неё узнать.

– Скажите, Четвертков жил один?

– Да.

– А родственники у него имелись?

– Людовик говорил, что родителей уже нет, а замужняя сестра и племянники живут в Тюмени.

– Вы знали, что у Людовика была девушка?

– Видела несколько раз с ним одну, он её Оксаной называл. Но потом она перестала появляться.

– А другие знакомые к нему заходили?

– Может, и заходили, разве упомнишь всех…

– А навстречу он вам, например, в подъезде или во дворе ни с кем не попадался?

– Вроде нет…

– Ну, что ж – спасибо за чай и за беседу. Просьба к вам большая, Серафима Фёдоровна.

– Какая же? – заинтересованно спросила женщина.

– Помогите нам поговорить с вашим соседом.

– С Петровичем? – удивилась старушка. – Ничего он вам толкового не скажет, я же говорю, не просыхает.

– И всё-таки, – настаивали оперативники, – нижайше просим вас о содействии следствию.

– Надо так надо, – согласилась Серафима Фёдоровна, вышла с оперативниками на лестничную площадку и позвонила в дверь соседа.

– Кто там?

– Открой, Петрович, это я, Серафима.

Дверь отворилась. Увидев стоящих поблизости оперативников, Петрович собрался захлопнуть дверь.

– Да погоди ты, – сказала Серафима Фёдоровна, – не по твою они душу. Людовика убили.

– Как это убили?! – изумился Петрович.