Миндальный вкус зла - [40]

– У вас одна тапка, – он указал взглядом на её босую ногу.

– А, это. – Она растерянно посмотрела на свои ноги. – Наверное, когда споткнулась на газоне.

В коридор вышел врач, Наполеонов и Настя вскочили на ноги одновременно.

– Кто родственник?

– Мы родственники, – сказал Наполеонов.

Врач оценивающе посмотрел на обоих и сказал:

– У девушки сломано два ребра, ушиб, сотрясение…

– К ней можно? – быстро спросила Настя.

– Нет, пока нельзя.

– А завтра?

– Завтра посмотрим.

– Я тут посижу, – сказала Настя.

– Езжайте домой, завтра позвоните и вам скажут, можно ли видеть больную.

– Но…

– Никаких «но», девушка. – Врач развернулся и пошёл в обратную сторону.

– Посидите здесь, – сказал Наполеонов и быстрым шагом пошёл вслед за врачом. Догнав его, он раскрыл перед ним своё удостоверение.

– Так вот вы какой родственник, – усмехнулся доктор, – идёмте в ординаторскую.

В ординаторской врач сел за стол, предложив Наполеонову жёсткое кресло, обитое дерматином.

– Что вы хотели узнать? – спросил он устало.

– Каково истинное состояние девушки?

– Именно такое, как я сказал недавно.

– Опасности для жизни нет?

– Я считаю, что нет. Но никто не знает, как в дальнейшем может сказаться сотрясение.

– А рентген или ещё там что-то? – спросил Наполеонов.

Врач кивнул.

– Ну и?

– Насколько я понимаю, девушку сбила машина, – проговорил доктор, теребя какую-то бумажку.

– Точно.

– А план «Перехват» или ещё там что-то? – Врач поднял глаза на следователя.

– В смысле?!

– В смысле, что каждый из нас занимается своим делом. Я лечу, вы ищете бандитов. И дай бог нам обоим делать это как можно лучше.

– Хорошо, док, я вас понял, – усмехнулся Наполеонов, – и пока ухожу.

– Девушку отвезите домой, нечего ей здесь мучиться в коридоре, – проговорил доктор вслед следователю.

– Отвезу, – откликнулся тот, не оборачиваясь.

* * *

Настя сидела всё в той же позе, в которой её оставил Наполеонов. Он подошёл и тронул девушку за плечо:

– Пойдёмте.

– Куда? – встрепенулась она.

– Я отвезу вас домой.

– Я не поеду…

– Поедете, Анастасия Львовна.

Она удивлённо посмотрела на следователя, – надо же, он, оказывается, и отчество её запомнил.

– Хорошо, – согласилась она, – будь по-вашему.

– Вот и молодцом, – облегчённо похвалил следователь. В душе он боялся, что она будет упрямиться и ему придётся утаскивать её из больницы чуть ли не силой.

– Но завтра я вернусь сюда!

– Конечно, конечно, – закивал он.

Они вышли из больницы, Наполеонов помог девушке сесть в автомобиль. Проехав два квартала, следователь внезапно остановил машину возле светящегося голубоватым светом киоска со всякой всячиной.

– У вас какой размер ноги? – неожиданно спросил он.

– Тридцать седьмой, – ответила она растерянно.

– Подождите меня минутку, – проговорил он, выбираясь из автомобиля.

– Вы куда? – испугалась Настя. – Не уходите!

– Айн момент.

Он вернулся действительно очень быстро и протянул ей разноцветный пакет.

– Что это? – спросила она.

– Обувайтесь, не могу я смотреть на ваши ноги, вы у меня прямо как «блондин в чёрном ботинке».

Настя нервно хихикнула и заглянула в пакет. В пакете лежали розовые пушистые тапочки с большими кроличьими ушами.

– Других вашего размера не было, – сказал Наполеонов, скосив взгляд на девушку. – Обувайте. Не босиком же вам до подъезда идти.

– Спасибо, – улыбнулась Настя, – деньги я вам сейчас отдам. – Она полезла в кошелёк.

– Потом сочтёмся славой, – остановил он её руку и неожиданно для Насти спросил: – А еда у вас в доме какая-нибудь имеется?

– Что? – растерялась она ещё больше

– Есть очень хочется, – вздохнул Наполеонов, останавливая машину возле Оксаниного подъезда.

– Есть? Да, конечно, отбивные, сыр, лепёшки на сметане, – выпалила она облегчённо.

– Превосходное меню, – одобрил он, – накормите, если не жалко?

– Конечно, накормлю, – оживилась Настя, – я могу ещё и бутерброды сделать, и салат, – добавила она, выбираясь из машины.

– Хватит того, что вы перечислили раньше, – невольно улыбнулся Наполеонов, закрыл машину и поспешил вслед за девушкой, уже входящей в подъезд.

Пока Настя суетилась на кухне, разогревая отбивную и накрывая на стол, Наполеонов пытался правильно сложить кусочки разорванной записки, которые он обнаружил в мусорном ведре.

– Неужели нельзя было смять, – ворчал он, – обязательно рвать в клочья.

Ему удалось сложить только часть записки, как его позвала Настя:

– Александр Романович, я на кухне накрыла, ничего?

– Замечательно, люблю есть на кухне.

– Тогда идите.

Наполеонов придавил толстым журналом собранную часть записки, а остальные обрывки положил в карман. Вымыв руки в ванной, он сел на предложенное ему Настей место за столом и молча принялся за еду. Расправившись с отбивными, следователь заметил, что девушка ничего не ест.

– А вы, Настя, что же ничего не съели?

– Не обращайте на меня внимания, я не ем ночью.

– А, – протянул он.

– Но чая немного выпью. – И она наполнила свою чашку золотистым горячим напитком.

Наполеонов съел с чаем несколько лепёшек. При этом он не переставал думать об Оксане. Кому нужно было её убивать? Что такого она знает?

– Как вы думаете, Александр Романович, завтра меня пустят к Оксане? – тихо спросила Настя.

– Я думаю, что да.