Мимолетные мгновения - [12]

— Я не сумасшедшая, — говорю я, мой голос дрожит от ярости. — Мне пришлось пережить настоящее потрясение, да, но я не выдумала его, Джерард. Иди и сам проверь, наверняка есть записи видеонаблюдения. Он был здесь. Прошлой ночью он приходил ко мне.

— Люси, — осторожно выговаривает он.

— Нет. Мне не нужен психолог. Я знаю, он существует.

Он смотрит на свои руки, а затем на дверь.

— Я всего лишь пытался помочь.

— Если действительно хочешь помочь, то, пожалуйста, прекрати делать из меня сумасшедшую. Я не такая.

Он кивает.

— Я позвоню твоей маме, скажу, что ты принимаешь посетителей сегодня. Скоро вернусь.

Он целует меня в лоб и уходит.

В моей груди образуется тяжесть.

Он настоящий.

Он существует.

Ведь так?

***

Пять дней спустя

— Люси, тебе нужно отдыхать. Ты еще не до конца поправилась, — говорит мама, порхая вокруг моего дивана, забирая пустую чашку чая и заменяя ее новой.

Я не хочу чай. С тех пор как вернулась домой из больницы, я только и делаю, что пью чай. Мне пришлось пройти комплекс процедур, прежде чем выписаться, потому что мой организм не справлялся, и началось воспаление. Это было самое худшее, что я когда-либо испытывала в своей жизни. Несколько дней назад я, наконец, вернулась домой, и с тех пор начался настоящий ад — вокруг меня все ходят на цыпочках, Джерард не знает, как говорить со мной и стал отдаляться. Мы ругаемся больше, чем когда-либо.

Причина споров все та же.

Хит. Хантер. Кем бы он ни был.

Они не верят мне и отказываются это обсуждать. Все просто хотят, чтобы это наваждение прошло, и мне стало лучше. Чтобы я забыла о произошедшем. Но это невозможно.

Я не могу забыть. Он не выходит у меня из головы.

— Я в порядке, мам, — тихо произношу я. — Не могу сидеть здесь вечно. Мне нужно работать. Джерарду нужно работать. После случившегося прошло уже больше недели, тебе больше нет необходимости находиться здесь каждый день.

— Люс, — говорит она, затем замолкает и смотрит на меня с каменным выражением на лице. — Ты только что пережила страшную трагедию, из-за которой потеряла ребенка. Не спеши.

Я вздрагиваю. Мой ребенок. Напоминание о горьком опыте, который навсегда изменил меня. От одной мысли о нем моя грудь сжимается, и я отворачиваюсь в сторону.

— Когда мне будет позволено смотреть новости? — спрашиваю я, все еще глядя на пустую стену.

Через всю комнату я слышу, как она вздыхает. Они пытались скрыть от меня как можно больше информации о нападении, насколько это вообще возможно. Они считают, что если я буду следить за новостями, мне будет только хуже. Врачи полагают, что это не поможет мне с выздоровлением. Знаю, они думают, это будет только усиливать мою одержимость, ПТСР, или, как они говорят, мою ненормальность, поэтому последние несколько дней не оставляют надолго одну, чтобы я не смогла включить телевизор или открыть ноутбук. Когда сегодня утром мама выбежала в магазин, я схватила ноутбук и спрятала его в тумбочке рядом с кроватью.

Они не заметили. Пока.

— В новостях не очень много говорят об этом. У них не так много сведений.

— Ты лжешь; вы все не сможете уберечь меня. Мне нужно увидеть это своими глазами.

Она встает передо мной и скрещивает на груди руки.

— Не нужно. Ты только думаешь, что хочешь, но на самом деле это не так. Ты видела достаточно. Дала показания, и рассказала полиции, что произошло. Теперь тебе нужно прийти в себя.

Она ошибается.

Мне нужно знать.

— Я посмотрю их, — говорю я вставая. — И твои слова не остановят меня.

— Люси! — кричит она, когда я иду по коридору.

Я проскальзываю в спальню, где все еще спит Джерард. Он был так добр ко мне; я чувствую себя виноватой из-за того, что не дала ему то, чего он заслуживает. Подойдя к кровати, я смотрю на него сверху вниз. Он так красив, так совершенен, но теперь все изменилось. Не для него, а для меня, и я больше не знаю, кто я на самом деле. Он заслуживает большего, он хороший человек.

Смогу ли я дать ему то, чего он заслуживает?

И хочу ли вообще?

Эта мысль пугает меня, и я отхожу от кровати и иду в ванную, чтобы принять душ. Это единственное время, когда я могу побыть в одиночестве; единственное время, когда никто не беспокоит меня, не задает вопросы и не суетится вокруг меня, пытаясь поднять настроение. Знаю, они всего лишь пытаются помочь, но это не помогает. Ничего не помогает. Я чувствую себя такой опустошенной, такой отчаявшейся, такой чертовски одинокой.

А человек, который понимает меня больше всех на свете, исчез, будто его никогда и не существовало. Я просто хочу поговорить с ним. Просто хочу, чтобы он подтвердил, что я не выдумала все это. Мне нужно увидеть его и просто… узнать. Но я даже не представляю, с чего начать. Не знаю, как найти его, не знаю, где он работает — черт, я даже не знаю, живет ли он где-то поблизости.

Хит. Хантер.

Какое имя настоящее?

Я захожу в душевую кабину и позволяю теплой воде струиться по моему телу, пытаясь вспомнить момент, когда он вошел в мою палату. Разве я все выдумала? Это из-за обезболивающего? Я даже не знаю, схожу ли с ума. Может, мне все привиделось. Возможно, Хантера или Хита никогда не существовало. Может ли какое-то событие повлиять на вас настолько сильно, что после всего вы начинаете воображать себе что-то столь важное? Но он был таким реальным.