Мимолетное знакомство - [52]

Я откидываюсь на спинку своего кресла и думаю о том, что она только что сказала. Мои отношения с Итаном потерпели неудачу из-за того, что он не был готов ценить то, что мы имели. Если уж быть честной с собой, они начали умирать задолго до измены. Но ценила ли я их или наслаждалась ими, как чем-то, что всего лишь однажды произошло? Мне нравилось быть с ним, я вкладывалась в это, но что я делала, чтобы заставить нашу любовь вырасти? Прилагала ли усилия, чтобы она пустила корни? У меня был список вещей, которые, как я думала, должны были произойти, как только мы с Итаном начали встречаться. Наши отношения стали бы серьезными, мы бы съехались, поженились, завели детей, а после провели бы всю оставшуюся жизнь вместе. Но я не особо прикладывала усилия для развития наших отношений, а просто ставила галочки в списке.

Я не виновата в том, как закончились эти отношения, но виновата в том, что вкладывалась в них меньше, чем следовало. Хотя теперь начинаю понимать, что, возможно, это тайное благословение.

Возможно, Нейт был прав. Может, мне необходимо было побыть с мужчиной, который не подходил, дабы усвоить необходимые уроки для того, чтобы найти «того самого» мужчину.

— Я едва его знаю, — говорю, озвучивая единственное пустяковое беспокойство, которое тяготит меня, мешая этим зарождающимся чувствам, которые я испытываю к Нейту, расцвести в полной мере.

— Так узнай его, — говорит мама, словно это самая простая вещь на свете. Возможно, так и есть.

— Ты так же поступила с моим отцом? — спрашиваю я.

Мама прекрасно понимает, к чему я веду.

— Твой отец был приключением, — говорит она с ноткой ностальгии в голосе.

— Неприятным приключением.

Убрав свою руку с моей, она дотрагивается ей до моей щеки.

— Не совсем.

— Ты не жалеешь об этом? — спрашиваю я, поражаясь, как она может не сожалеть.

Он бросил нас одних, как она могла не ненавидеть его за это?

— Ни на секунду, — отвечает она. — Это был полезный опыт. Кроме того, он подарил мне тебя.

Я сглатываю, пытаясь выдавить улыбку.

— Но ты одинока.

Мама встает, после чего наклоняется и целует меня в лоб, обхватив мое лицо руками.

— Я так сильно тебя люблю, — говорит она, нежно улыбаясь. — Но когда происходит что-то плохое, ты отступаешь. Ты не даешь этому еще один шанс, и это пугает меня. Я переживаю, что однажды ты проснешься в полном одиночестве, сожалея о том, что отталкивала людей, и о том, чего никогда так и не сделала из-за своих страхов. Мы все падаем, все терпим неудачи. Сильные поднимаются и пытаются вновь. И я воспитала одну сильную девочку.

— Мам...

— У тебя только одна жизнь, — говорит она, перебивая меня. — Ты должна наполнить ее всеми любовью и смехом, которыми только сможешь. Убегая от этих вещей достаточно долго, ты забудешь, как найти их. Я одинока, потому что мне нравится быть одной. Если тебя устраивает то, что у тебя есть сейчас, то оставайся счастливой. — Она смотрит на наше с Нейтом фото, которое все еще открыто на экране моего ноутбука. — Если же ты несчастна, тогда преследуй свое счастье. Если считаешь, что сможешь найти немного счастья с ним, тогда действуй. Жизнь слишком коротка, чтобы отрекаться от своей любви, Каллиста.

Я закрываю глаза и позволяю ее словам дойти до моего сознания.

Она права. Я знаю, что она права. 

— У меня с собой солнцезащитный крем, бикини и англо-греческий разговорник. В субботу невозможно добраться сюда достаточно быстро, — говорит Жасмин, вытягивая ноги перед собой и откидываясь на мягкую зеленую траву. Я обедаю с ней и Габби в одном из наших любимых парков, и погода идеальна. Светит солнце, и дует теплый ветерок; этого достаточно, чтобы помочь девушке забыть о ее проблемах на час или два. Разговор с моей матерью прошлым вечером все утро не выходил у меня из головы, подталкивая меня к крайним мерам. Просто я не совсем уверена, что делать теперь. Позвонить Нейту? Это кажется следующим логическим шагом, но в то же время и выглядит недостаточным.

— Не думаю, что ты осознаешь, сколько времени займет этот перелет, — говорит Габби, слизывая каплю горчицы с кончика большого пальца. — Это будет самый долгий полет в твоей жизни.

Я смотрю на Жасмин, которая в это же время смотрит на меня, и понимаю, что она думает о том же, о чем и я. Как долго еще Габби собирается говорить о своем медовом месяце, пока мы ее не остановим?

— Однажды съездила в Европу, и вдруг вообразила себя экспертом по времени перелета, — говорю я и подмигиваю ей, позволяя понять, что подкалываю ее.

Габби, улыбаясь, шлепает меня.

— Прости, скоро я перестану об этом говорить.

— У тебя есть еще три дня, а потом мы тебя вырубаем, — говорю я ей.

— Радуйся, что Келли — твоя лучшая подруга. Я бы вырубила тебя еще две недели назад.

Габби смеется, бросая смятую салфетку в Жасмин, в то же время поднимаясь и поправляя подол юбки.

— Мне пора возвращаться в офис, — говорит Жасмин, собирая мусор в полиэтиленовый пакет. — Я собираюсь утомить себя, чтобы быть готовой к отпуску, который, как полагаю, расслабит меня, так что это весело.

Я громко вздыхаю.

— Вот, у того, чтобы быть самой себе начальником, есть свои преимущества.