Мимолетное увлечение - [8]

Она крепче прильнула к нему, ее нежный цветочный аромат поработил его чувства, и последние сомнения вылетели у Тристана из головы. Нет, работа и неудавшиеся отношения не могли погубить чудесный шанс на одну ночь наслаждений с прекрасной незнакомкой. С той самой, что настойчиво соблазняла его холодными скользящими руками и тихими приглушенными стонами удовольствия.

Он хотел этого. Она хотела этого. Черт возьми, так почему бы нет?

Лула едва успела окинуть взглядом окружающую роскошь, пока Тристан вел ее в свой гостиничный номер. Они продолжали неистово целоваться в лифте по пути наверх, не в силах совладать со своей страстью.

Лула не могла поверить, что это происходит наяву, но была на седьмом небе от счастья. Легкое опьянение окрылило ее, а в глазах Тристана бушевала такая страсть… Никогда еще Лула не чувствовала себя такой привлекательной, такой желанной, и она в который раз пылко прильнула к его губам. Тристан отреагировал мгновенно, собственническим жестом притянув к своему твердому как камень телу, давая понять, как сильно хочет ее.

Все мысли тут же вылетели у Лулы из головы, а хладнокровие и сдержанность унесло стремительным дуновением страсти. С Тристаном она наконец-то дала себе волю, бесстыдно скользя руками по его телу и не сдерживая хриплых стонов. Впервые за долгое время она чувствовала себя раскрепощенной, сексуальной и по-настоящему живой.

Подняв руки, она позволила Тристану стянуть с себя блузку и бросить ее на пол к их ногам. Потом он стал спешно возиться с застежкой бюстгальтера, пока наконец не справился и не сорвал его с Лу.

– А у тебя роскошные груди, Луиза, – прорычал Тристан и, опустившись на колени, взял один из сосков в рот, осторожно потянул его зубами, а потом стал кружить языком по набухшей ареоле.

Лу чуть не поправила его, назвав свое настоящее имя, но удержалась от этого, когда невероятное блаженство пронзило тело, сосредоточившись там, где его рот прильнул к ее груди, а его губы и зубы дразнили ее кожу.

Сегодня ночью ее звали Луизой. Эта Луиза была притягательной, сексуально-напористой женщиной, которую сама Лула не узнавала, но решила всецело подчинить тело и разум чистому эгоистичному наслаждению.

Тристан скользнул ладонями по бедрам Лу, повозился с пуговицей на ее джинсах и, расстегнув молнию, стянул их с нее. Потом помог ей снять шпильки и, подняв взгляд, одарил такой чувственной улыбкой, что все ее тело затрепетало.

Сжав голову Тристана, Лула потянула его наверх и заставила встать, чтобы снова жадно прильнуть к его губам. В этой сладострастной игре ей хотелось не только брать, но и отдавать.

– Я хочу чувствовать, как ты прижимаешься ко мне, – прошептала Лула у его рта.

Улыбнувшись, Тристан отстранился, оставив ее ловить ртом холодный воздух. Потом сорвал с шеи галстук и сдернул через голову еще толком не расстегнутую рубашку.

Бросив одежду на пол, он поманил Лулу дразнящим взглядом, и она шагнула вперед, положив дрожащие ладони на точеную плоскость его груди. У Лулы перехватило дыхание, стоило окинуть взглядом твердые очертания его тела.

Он явно не вылезал из тренажерного зала.

– Никогда еще не видела наяву кубики на животе, – призналась она, с восторгом улыбаясь, как законченная дурочка.

В его глазах ясно отразились жар и мощь владевшего им возбуждения, и внутри у Лулы все оборвалось.

– Иди сюда. – Он притянул ее к себе, их тела слились воедино, а бурлящий в его крови пыл восхитительными волнами устремился по ее венам.

А потом его горячие настойчивые губы снова прильнули к ее губам, язык ворвался в ее рот, щекоча ставшие такими чувствительными губы, исследуя и проникая все дальше, еще глубже и упорнее, чем прежде.

Она жаждала почувствовать его язык на своей коже. Повсюду. Но сначала ей хотелось наглядно показать этому «богу секса», с кем он имеет дело.

Луле пришлось повозиться, чтобы справиться с застежкой брюк Тристана и спустить их с его мускулистых ног. Он сбросил ботинки, сорвал с себя остатки одежды и вскоре уже возвышался над Лулой абсолютно голый, напоминая идеальный образец мужчины.

Его волосы растрепались под ее неутомимыми пальцами, стекла очков поблескивали в мягком свете лампы, которую он оставил включенной. При нем остались лишь очки и улыбка, и это казалось каким-то неприлично чувственным, заставляя Лулу дрожать от пропитанного вожделением предвкушения.

Оттолкнув Тристана к стене, она скользнула ладонями по твердым контурам его груди, оценивая четкие линии мускулов и контрастирующую с ними мягкую гладкость кожи. Его обнаженная мощь заставляла ее немного нервничать, и все же Лула знала, что с этим мужчиной была в полной безопасности.

Она доверяла ему, а он, казалось, доверял ей.

То, что Тристан позволял Луле так дерзко обращаться с ним, немало подстегивало ее уверенность в себе. Он не просто брал, что хотел, – он желал видеть, что она дает ему. Что-то в осознании этого наполняло Лулу несказанным счастьем. Никогда прежде ей не доводилось испытывать подобное ощущение сексуального контроля над мужчиной. И поскольку Тристан позволял ей брать инициативу на себя, ее волнение вскоре испарилось.