Мимо кассы - [16]

— И какого же она характера? — сразу же деловито поинтересовался Карташов.

— Как обычно…

— Понятно. Речь идет о жизни и смерти всего человечества. На карту поставлено существование цивилизации! Опять кто-то провернул очередной коварный план? — съязвил капитан.

— Короче, — оборвала она треп Карташова. — Помогать будем или нет?

— А что мне за это будет? — в свою очередь, изображая прожженного прагматика, спросил Карташов.

— Возьму в подельники, — ответила Лариса. — В случае удачной реализации дела половина славы, почестей и наград — твои. Только не надо торговаться. И вообще, по-моему, ты задаешь слишком много вопросов.

— Хорошо, излагай, — сломался капитан. — Хотя я немного отстал от жизни за время командировки.

— Ничего страшного, со мной ты быстро ее догонишь. В смысле, жизнь… В общем, Олег, мне нужно узнать об одном человеке. Зовут его Константин Анатольевич Симонов, — сказала Лариса и назвала адрес Симонова. — Разузнай, не было ли чего за ним по вашему ведомству. Может быть, он сам засветился или проходил как подозреваемый. А может, просто упоминался по какому-нибудь чужому делу.

— А что конкретно у тебя за ним? — спросил Карташов.

Похоже, он сегодня решил побить рекорд по части всевозможных вопросов.

— Антиквариат, — коротко ответила Лариса. — Монеты старинные или, может быть, еще что-нибудь в таком же роде. Проверь, пожалуйста… И еще узнай о месте его работы — это фирма «Сириус». Короче, я хотела бы знать, что за фирма, имена сотрудников, адреса, и все такое…

— Ну хорошо, разузнаю, — пообещал Карташов. — Но расскажу все только при личной встрече.

— Договорились, — согласилась Лариса. — Завтра часиков в семь.

— Хорошо. Целую, — коротко ответил Карташов и повесил трубку.

Теперь, как в медицине, оставалось только ждать результатов. И Лариса приготовилась терпеливо ожидать, надеясь узнать что-то новенькое, что прольет свет на темную историю с похитителями монет.

* * *

Следующий день пролетел на удивление быстро. Как-то незаметно накопилась уйма всевозможных больших и малых дел и дома, и в ресторане, поэтому скучать и томиться в ожидании новостей было попросту некогда.

Вечером в назначенное время Лариса появилась в квартире Карташова. Ее ждал весьма радушный прием. Капитан был готов полностью расслабиться после трудовых будней.

— О! Какие люди! Позвольте плащ, мадам, — предложил бравый офицер свои услуги.

— О, какой Версаль! — изумилась в свою очередь Лариса. — Ну вы, Олег Валерьянович, делаете очевидные успехи в светской жизни… Пребывание в столице явно пошло вам на пользу.

— Прошу. — И капитан сделал широкий приглашающий жест.

Лариса прошла в комнату. К ее приходу явно подготовились. Кругом царили чистота и порядок. Стол, сервированный с некоторой претензией на изысканность, был почти готов к трапезе. Лариса уселась в кресло.

— Ну, как моя просьба? — поинтересовалась она.

— Ты сразу о деле? — разочарованно отозвался капитан. — Кстати, почему ты мне не сказала, что Симонов мертв?

— Не хотела заранее травмировать твою ранимую душу, — объяснила Лариса.

Олег скептически посмотрел на нее, вздохнул, открыл лежавшую на журнальном столике папку и официальным голосом произнес:

— В общем, Константин Анатольевич Симонов в связях, порочащих его, замечен не был, в делах — тоже. Хотя, если верить рассказу участкового, хлопот доставлял немало. Парень он вроде бы был неплохой, но страдал одной особенностью, характерной для русской души, а именно — время от времени впадал в запои. И в этом состоянии мог запросто наломать березовых дров.

— Вон оно что, — вставила внимательно слушавшая монолог Карташова Лариса.

— Нередко доставалось от него родителям, да и соседям тоже, — продолжал Олег. — Но жалоб на него почти никто никогда не подавал. Да и хулиганил он все больше по мелочам, одним словом, озорничал. То обругает кого-нибудь, то песни по ночам во дворе поет во все горло. Короче, в физический контакт с оппонентами в дебатах о смысле жизни вступал крайне редко.

— Ну а что-нибудь посерьезнее?

— Вроде закон он не преступал. Разве что время от времени попадал в вытрезвитель. А еще, по словам участкового, покойный был наделен чрезмерной простотой. Из-за чего не раз «горел» благодаря сотоварищам по пивному ларьку. По широте душевной нередко бывал облапошенным. Влезал в какие-нибудь авантюрные дела, можно сказать, вполне добровольно и оказывался внакладе. То денег даст в долг или как бы на выгодное дело совершенно незнакомым людям. То какую-нибудь вещь для кого-нибудь из дома вытащит, а потом ни этих людей, ни имущества. В общем, как сказал бы Василий Макарович Шукшин, — чудак на букву «Эм».

— Понятно, — произнесла, выслушав его, Лариса. — А что касается антиквариата…

И она вкратце пересказала историю с монетами:

— Понимаешь, некто выведал у одной старушки, что у нее есть старинные монеты, и, похоже, довольно ценные. А потом эти монеты украл. Прямо из квартиры. И этот кто-то был знакомым Константина Симонова. Может быть, даже и не очень хорошим, учитывая то, что я сейчас узнала. Но он почти целый месяц жил у Симоновых на квартире. И единственный способ его найти — это потрясти личные связи Константина Анатольевича.