Милый Ханс, дорогой Пётр - [10]
Валенсия слезу смахивает:
– Зависть.
– Видишь, тоже играешь.
– И близко нет.
– Думаешь, что не играешь, но играешь, – заключаю я со знанием дела.
Элизабет все не возвращается. Выглядываем в коридор, там никого. Мне непонятно.
– Что за черт? Где?
И ходим уже туда-сюда в поисках. Валенсия исчезает за дверью туалета. Возникнув опять, командует:
– Смотри в мужском.
– Оригинально.
– С нее станет. Давай.
Подчиняюсь. Вернувшись, развожу недоуменно руками.
Наконец обнаруживаем в баре на этаже. С рюмкой коньяка за столиком и в полной беспечности. Валенсия решительно садится напротив, лицом к лицу, на диванчике я поодаль примостился.
– Что происходит?
– Утро, – пожимает плечами Элизабет.
– Коньяк.
– О, да!
– Пока мы тебя по унитазам?
Элизабет не слышит, прильнув к окну. Там внизу река, сверкают, наперегонки бегут первые лучи солнца по льду.
– Я навсегда это запомню!
Радуется и просит, требует даже, чтобы мы тоже радовались:
– Видите? Вы видите? Да слепые просто!
И, глядя на нее, стонет Валенсия:
– Ну, тварь! Тварь!
– Какаду, скажи своей жене, пусть закроет рот, – морщится Элизабет.
И Валенсия в ответ морщится тоже:
– Какаду, скажи своей любовнице, коньяк – смерть шизофреника!
И началось…
– Коньяк за здоровье жены! – провозглашает Элизабет.
– Любовнице слава! Спасибо, что мужа увела! – не отстает Валенсия.
Обижаюсь, делаю вид:
– Тебя это радует, Валенсия?
– Мой самый счастливый день жизни!
И смеюсь я, смеюсь:
– Было так давно, что уже не было, вы чего?
Но еще Элизабет вставляет напоследок, успела:
– Она по тебе до сих пор сохнет, смотри!
Мы с Валенсией переглядываемся и даже фыркаем одновременно.
И всё. Сцепились, расцепились. Оказалось, неважно это, вообще не имеет значения. Потому что Элизабет вскакивает вдруг из-за столика и принимается посреди бара ногами выделывать свои кренделя, причем в ярости она.
– Я иду вот так! Так! И еще так! Нате! А потом я так! Видели? А вот вы! Вот, показываю! Вы так и еще так! Ну, допустим, так еще! И что? И всё, больше ничего!
Плюхнувшись опять на стул, сообщает:
– Не могу больше. Не буду. Нет.
Уточняю:
– Чем не угодили?
– Всем угодили.
– Плохо танцуем?
– Хорошо.
– И что ж тогда?
– Не так.
Вот значение в чем. В ногах, ступнях, позициях, таких, сяких. Вдруг это важнее всего, самой жизни даже.
– Не так, – повторяет Элизабет и к окну опять отворачивается. – Я вас ненавижу. У меня поезд через час.
Валенсия удар держит:
– Вали. Мы с тобой тоже нахлебались.
И уже каблуки ее мелькают со мной рядом. Выпорхнула на середину бара, тоже не лыком шита, и в ярости, как Элизабет. И перебежки эти, вращения, замирания ног в вышине, которые важнее жизни.
После полета на место приземляется, на нас смотрит с Элизабет, с одного на другого взгляд переводит:
– А без меня не смогли, ха-ха, парой потом. Никак без меня, что ж вы?
Тангера полуголая напротив, у нас с ней роман мгновенный. Кавалер удачно сидит спиной, а девушка как раз лицом и в глаза мне смотрит. Вняв моим немым мольбам и решив подбодрить, она расставляет под столом ноги, нескромно, выше всех ожиданий. И еще и юбку, изловчившись, вверх не без удовольствия подтягивает, и без того короткую. И мне остается только благодарно приложить руку к сердцу, что же еще.
– Вот! – фиксирует мой жест всевидящая Валенсия.
И начинает ко мне с подозрением приглядываться, а вместе с ней и Элизабет, и всё внимательней они, и с тревогой даже, ведь я так и застыл на своем диванчике, окаменел будто с приложенной к груди рукой, и глаза у меня закрыты.
– А чего он такой? – интересуется Валенсия.
– Какой он?
– Такой. Нехороший какой-то.
– Да, бледный. Какаду! – зовет Элизабет.
Это они между собой. И всё смотрят и смотрят, и сами каменеют в ужасных предчувствиях со мной вместе, уже совсем каменные. Зеваю и открываю глаза:
– Что такое?
Валенсия бормочет:
– Ничего.
– Все-таки?
– Ну, показалось.
– Богатое воображение, – заключаю я.
Элизабет вскакивает:
– Поезд! Мой поезд!
И партнершу против ее воли обнимает, Валенсия отвернулась даже.
– Прощай, моя хорошая! Ты так ни разу и не улыбнулась!
Возле диванчика притормаживает, садится со мной рядом и по щеке гладит:
– И ты прощай, мой попугай. А ты даже лучше стал, знаешь.
– Лучший попугай?
– Да человек, представь себе.
– И ведь правда, самое удивительное, – доносится голос Валенсии, она все сидит, не оборачиваясь.
И тут тангера напротив с опозданием спохватывается и смыкает ляжки. И Элизабет, конечно, порочную связь без труда разгадывает:
– Девушка, ум в передке, где? Возбудила, чуть не сдох!
Дерзкая девушка с ответом не медлит:
– Сама садись, старая, покажи, чего осталось!
Партнер хохочет, и Элизабет вместе с ним смеется в проеме двери. Мы смотрим с Валенсией, запомнить хотим, пока смеется. Но уже нет ее, всё.
И шум в коридоре. На диванчике меня будто подбрасывает. Из бара выбегаю, Валенсия следом.
Элизабет на полу лежит недвижно, вокруг никого, и я бросаюсь к ней, бегу. Валенсия на полпути догоняет, обхватывает на ходу, вдруг руки у нее сильные:
– Стой!
– Да ты чего, чего?
Вырываюсь, а ни с места, хватка мертвая.
– Какаду, терпение.
Так и стоим, держит Валенсия и спокойна, знает, что будет. И дождалась:
– Вот. Полюбуйся.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя кинодраматурга Александра Миндадзе широко известно зрителю. Творчество его отличает острое чувство современности, глубокий психологизм, умение в яркой метафоричной форме рассказать о сегодняшней жизни. Фильмы, снятые по его сценариям режиссером В. Абдрашитовым, — «Парад планет», «Остановился поезд», «Плюмбум», «Слуга» и другие — привлекают внимание и критики и многочисленных зрителей, вызывают дискуссии у нас в стране и за рубежом. Издание иллюстрировано. Для широких кругов читателей.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Антон Долин — кинокритик, главный редактор журнала «Искусство кино», радиоведущий, кинообозреватель в телепередаче «Вечерний Ургант», автор книг «Ларе фон Триер. Контрольные работы», «Джим Джармуш. Стихи и музыка», «Оттенки русского. Очерки отечественного кино». Современный кинематограф будто зачарован советским миром. В новой книге Антона Долина собраны размышления о фильмах, снятых в XXI веке, но так или иначе говорящих о минувшей эпохе. Автор не отвечает на вопросы, но задает свои: почему режиссеров до сих пор волнуют темы войны, оттепели, застоя, диссидентства, сталинских репрессий, космических завоеваний, спортивных побед времен СССР и тайных преступлений власти перед народом? Что это — «миражи советского», обаяние имперской эстетики? Желание разобраться в истории или попытка разорвать связь с недавним прошлым?
Антон Долин — журналист, радиоведущий, кинообозреватель в телепрограмме «Вечерний Ургант» и главный редактор самого авторитетного издания о кинематографе «Искусство кино». В книге «Оттенки русского» самый, пожалуй, востребованный и влиятельный кинокритик страны собрал свои наблюдения за отечественным кино последних лет. Скромно названная «оттенками», перед нами мозаика современной действительности, в которой кинематограф — неотъемлемая часть и отражение всей палитры социальных настроений. Тем, кто осуждает, любит, презирает, не понимает, хочет разобраться, Долин откроет новые краски в черно-белом «Трудно быть богом», расскажет, почему «Нелюбовь» — фильм не про чудовищ, а про нас, почему классик Сергей Соловьев — самый молодой режиссер, а также что и в ком всколыхнула «Матильда».
Ираклий Квирикадзе, культовая фигура российского кинематографа, автор сценариев к фильмам “Кувшин”, “Пловец”, “Лунный папа”, “1001 рецепт влюбленного кулинара”, “Лето, или 27 потерянных поцелуев”, преподаватель Высших курсов сценаристов и режиссеров, постоянный автор журнала “Story”. В последние годы живет в Москве, работает в США, Франции, Германии, Грузии и России.В книге “Мальчик, идущий за дикой уткой” в поэтичной и одновременно эксцентричной манере, столь близкой его искусству, он рассказывает о своей жизни и о кино: старый Тбилиси, Москва, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Мальта; Сергей Параджанов, Федерико Феллини, Милош Форман, Пьер Ришар, Никита Михалков, Георгий Данелия, Рустам Хамдамов…