Милостыня от неправды - [45]

— …Авель не стремился к материальному, он богател в Бога, а брат его, Каин, направил свою жизнь на материальное процветание. А теперь почти все уподобились Каину. И не только каиниты, но и сифиты, которые забыли, что они — дети Света. Отблески святости Бога редко встретишь на человеческом лице, лица людей все больше и больше походят на обезьяньи морды. Люди стали обожествлять солнце и луну, стали обожествлять звезды, спрашивать у них про свою дальнейшую жизнь, угождают им, думая, что угождают Богу. А иные думают, что достигли всего своим разумом, хотя этим разумом давно завладели падшие ангелы, а сами люди извлекают волшебную силу из угля и нефти и других нечистых источников. Но уже сознательно люди выступают против Бога, высмеивают тех, кто верит в Него. Не желаем знать путей Твоих! Кто Ты, чтобы служить Тебе? Зачем Тебе молиться? Ты нам не нужен! Мы сами! А Бог нас еще любит! А ты спрашиваешь, Ной, почему сейчас нет чудес, какие были при Енохе, почему ангелы не спускаются к нам! Да мы все сгорели бы при их приближении… Нам бы спросить себя: а любим ли мы Бога, как любил Его Енох? Он был духовно выше всех людей, но далеко не единственным, кто любил Бога. Это были времена, когда нескромное одеяние людей считалось осквернением богоугодной жизни. А до чего дошло сейчас? Скоро дойдет до того, что станут бояться выходить из дома в одежде, потому что ее все равно сорвут грабители. А ты спрашиваешь, Ной, почему сейчас ангелы не приближаются к нам, и почему сейчас нет чудес!.. Енох молился, работал, отдыхал, приступал к жене своей Сепфоре, — он всегда был пред Богом. Скажи сейчас об этом молодым — тебя засмеют! Сегодня смысл отношений мужчины и женщины — удовольствие. Грех сладок, и уже не считается грехом. Забыли Божью заповедь: плодитесь и размножайтесь! Раньше в сознании людей этого не было. И Адам, и Сиф, и Енох просили у Господа детей и молились, прежде, чем приступить к своим женам. А ты, Ной, спрашиваешь, почему ангелы… Между нашим духовным миром и миром Еноха — пропасть! Когда Енох читал нам свои блаженства, вокруг собирались ангелы, но мы по заурядности своей их не видели. Когда Енох читал свои блаженства, птицы падали, обожженные ангельским присутствием. А ты спрашиваешь, Ной, почему сейчас ангелы не спускаются к человекам, и почему сейчас нет чудес!.. Пусть молитва Еноха и его дела будут для нас примером. Но помните, Енох всегда предупреждал, что у Господа спрос с молящегося больше. И помни, Ной, с некоторыми из избранных Своих Господь говорит Сам.

В тот день мы вчетвером вкусили молитву, принесли Богу свои скромные словесные жертвы.

Манефа проводила нас до выхода из скалы. Затворница подозвала к себе Ноему и что-то ей долго говорила шепотом. Ноема растерянно заулыбалась, зарумянилась и, застеснявшись своего румянца и своей улыбки, прикрыла лицо ладонями. А Манефа или от своих слов, или от молчаливого лучезарного ответа на них точно помолодела. И даже птичьи голоса в наружных скальных зарослях будто прочистились от слов Манефы и ликующего смущения Ноемы. Птицы радостно щебетали и звучно перепархивали с места на место, будто доказывая самим себе, что от слов Манефы и счастья Ноемы воздух стал более упругим.

На вольном воздухе я все-таки не утерпел и спросил Ноему, о чем ей говорила Манефа. Ноема снова заулыбалась, снова раскраснелась и снова, стесняясь своей счастливой улыбки, прикрыла ее ладонью.

— Это мы о своем, о женском, — сказала Ноема мягким голосом, в котором таилась многозначительность. С этого дня, когда Ноема будет грустить или плакать, или когда на ее кротком грубоватом лице появится печальное выражение, — я буду спрашивать Ноему, о чем «тогда» говорила Манефа. Ноема будет улыбаться сквозь слезы, смущаться, краснеть и говорить: «Это мы о своем, о женском». О том, что сказала Ноеме Манефа в скальном коридоре, я узнаю совсем скоро, но осуществится предсказание только через несколько сот лет.

29

С помощью змеевика, подаренного Тувалкаином, Иавал-скотовод очень быстро поднялся из нищеты. Над капищем он возвел дощатые своды и стал называть свою кумирню храмом. В нем поселил кобылицу, не знающую седла. Живущей по-соседству громадной женщине Иавал сломал волю, и теперь она прислуживала ему: ежедневно мыла чистой водой каменный круг внутри кумирни, прибиралась в обновленном шатре, готовила трапезу Иавалу и обстировала его. Великанша находилась в храме, когда Иавал молился. В кумирне было сумеречно, только вход или блестел солнцем, или голубел небом. Рано утром Иавал ложился на спину в центре круга и с закрытыми глазами начинал шептать молитвы. Потом вставал на колени и, сложив ладони лодочкой, засовывал их в каменный круг, точно он был песочным. И начиналась такое, от чего громадная женщина в трепете и ужасе под испуганное ржание не знающей седла кобылицы кричала на весь храм: «Мама!» Ей хотелось бежать к сияющему выходу, но ноги будто прикипали к земле. Тогда она садилась на пол и закрывала голову руками, потому что боялась вылезающих из дощатых сводов полупрозрачных чудовищ. Танцуя, они плели для Иавала из светящихся разноцветных змеек гирлянды. Когда чудовища исчезали в сводах кумирни, Иавал, лежа на спине, взглядом переставлял в змеях-гирляндах светящиеся шарики. Взглядом отодвигал гирлянды в непонятное пространство, где они тускнели, снова извлекал их оттуда яркими и снова отправлял обратно. Иавал прекращал действо, когда чувствовал легкий голод. Громадная женщина готовила ему ужин, и Иавал, несмотря на усталость, угождал чреву, как медведь, хотя гортань его вкуса снеди не различала. Ночью Иавал брал громадную женщину к себе в постель и требовал, чтобы она унижала его. И она унижала, хотя боялась того, кого унижает. И не понимала, что их близость есть продолжение ритуала, начатого в кумирне.