Миллстоун и старые загадки новых территорий - [44]

— Пойдём спать, — тихо попросила Шейла, уже дремавшая на его плече.

Миллстоун огляделся и понял, что они остались вдвоём у едва светившихся пламенем головешек. Джон погрузился в свои мысли относительно более крупного дела, возможно, произошедшего где-то поблизости. Завтра, если удастся, он приблизится к нему. Он надеялся, что это будет что-то нечто более интересное, чем убийство одним торговцем другого из-за жажды наживы.

Утро началось с полиции. Детектив Филлз произвёл на Джона хорошее впечатление. Это был невысокий мужчина лет тридцати. Худой, русоволосый, голубоглазый, только немного нервный, но причины этого Джон узнал только после того, как изложил все свои доводы.

— Вы не думали вернуться в полицию? — он с надеждой посмотрел на Миллстоуна, как будто мечтал заполучить его к себе в напарники.

— Может быть, когда здесь появится централизованная служба, я подумаю над этим.

— А пока, Джон, — он нервно почесал нос, — могу я вас попросить кое о чём?

— Разумеется, — с улыбкой заключил Миллстоун, чувствуя, как его сердце начинает биться чаще от предвкушения.

— Вообще, я бы с радостью сбросил это дело на бюро технологий, но мне сначала нужны доказательства, и я не уверен, смогу ли их раздобыть. Пока нет железа, нет бюро. Они обещали мне эксперта, но сами понимаете, он не торопится.

— Так в чём дело?

— Ну, — неуверенно сказал он и оглядел стоявших рядом Дугласа и Шейлу.

— Это мои помощники. Им вы можете доверять так же, как и мне.

— Но всё строго между нами.

— Разумеется.

— В общем, пустынники дальше по дороге действуют достаточно смело. Мы не можем найти их днём, а ночью они регулярно обстреливают наши патрули. Убитых пока нет, но военные не могут ничего найти и тревожатся. У них есть только следы и шум.

— Вот с этого момента поподробнее, только, — Миллстоун посмотрел назад, на Дайану, — с вас тоже услуга.

— Слушаю.

— Раз уж мы верим друг другу, то вы пропустите мою хозяйку в Айден? Мы простаиваем, и она уже начинает нервничать. А когда она нервничает, то и у всех остальных нервы под угрозой.

— Ладно, — немного подумав, согласился детектив.

— Спасибо.

— Так вы посмотрите?

— Да. Поезжайте вперёд и ждите меня в том месте, где находятся следы. Я вас догоню, только договорюсь с коллегами.

— Хорошо.

Без лишних слов детектив удалился к своей машине — светло-зелёному внедорожнику с высокой посадкой, а Миллстоун принялся раздавать указания.

— Дуглас — ты поедешь до Айдена. С тобой едет Диана. Она остаётся там. Ты завершаешь дела и возвращаешься. Мы начинаем здесь.

— А что мне делать в Айдене? — спросила Диана.

— Ты осматриваешься. Город знаешь, погляди, что там к чему теперь. Кого видно, кого не видно. Особенно меня интересуют старики и хепперы. Узнай, если сможешь, как они там между собой пересеклись и вообще, чем теперь живут.

— Хорошо.

— Вроде всё. Дайана, ты ведь там разберёшься со всем остальным?

— Конечно, — кивнула хозяйка.

— Тогда едем.

Миллстоун сел в свой пикап и поехал вперёд. Дорога за заграждением, оставленным федерацией, ничем не отличалась от других таких же, простиравшихся на этих территориях и на других тоже. В пустыне дул ветер, поднимавший вверх облака песка и пыли, гонявший большие шары перекати-поле и мусора, откуда-то здесь взявшегося. Тем не менее, через пару километров Миллстоун увидел на обочине внедорожник Филлза.

Сам детектив стоял и курил, опершись на пассажирскую дверь. Он смотрел вперёд, как будто ждал, что эти дали сами раскроют ему свои секреты, не требуя от него каких-либо действий вообще. Однако дали оставались беспристрастными и сухими, хорошо ещё, хоть не холодными.

Миллстоун махнул на прощание Дугласу и, подойдя к Филлзу, закурил.

— Там, где песок рыхлый и глубокий, это выглядит как две борозды, между которыми где-то два метра. А где твёрже, там видны рубцы. Их-то никто и не может объяснить.

— Рубцы? Что за рубцы?

— Пойдёмте. Хоть я и не уверен, что мы их найдём. Вчера ночью было тихо, а ветер тут за пару часов всё заметает. В Андерсоне у меня был фотограф, но здесь я работаю один, так что снимок хоть и хотел бы вам показать, но не могу.

— Борозды в этом плане надёжнее, — усмехнулся Джон.

— Да.

Они спустились с насыпи и двинулись вперёд. Здесь был тот самый твёрдый грунт, на котором остаются лишь рубцы, которые потом заметает ветер. Так что Джон, внимательно смотревший себе под ноги, ничего не видел.

— Вы говорили о шуме, — напомнил Джон о втором признаке.

— Ах, да, — опомнился Филлз, уже задумавшийся над чем-то, — шум. Бойцы говорили, что слышали странный гул вдалеке. Они пытались просветить фонариком темноту, но ничего не увидели.

— Так, стоп, — сказал Джон, — шум и обстрел были не одновременно?

— Нет. Всегда сначала шум, а потом, в тот же вечер кого-нибудь обстреливали.

— Где именно? Прямо на этой дороге?

— И на ней тоже, — сказал Филлз, — недавно тут шёл конвой. Они не успевали пройти до ночи, и им пришлось двигаться по темноте. Они были на броневиках, и поэтому никто не пострадал, они даже ввязались в погоню, но никого, как вы понимаете, не догнали. Вот, хорошо видно.

— О, — поднял брови Джон, — про то, что не догнали, могли бы не говорить.