Миллионы женщин ждут встречи с тобой - [60]

Шрифт
Интервал

и мне абсолютно на это плевать, приятно щекотала мое самолюбие. Прямо передо мной стройная камбоджийка трясет загорелой попкой, а я как ни в чем не бывало попиваю пиво — крутой парень, повидавший жизнь. Неужели это меня и завело?

Ну, не совсем. Мой первый секс за деньги состоялся позже. Насмотревшись на чудо-влагалища и под завязку накачавшись пивом, мы с Тревором возвращались в наш грязный номер, где снова пили; потом Тревор забывался блаженным сном вместе с остальным городом, а я лежал и мастурбировал, вспоминая Элеонор — ее золотые груди и то, как ее тело изгибалось на мне, словно леопард, растянувшийся на ветвях. Долгими часами я представлял обнаженную Элли, доводя себя до мучительного оргазма, — и это после того, как передо мной красовалась дюжина голых девиц, девиц, которых я мог поиметь за пять фунтов.

В конце концов нам с Тревором опротивели секс-шоу. Мы поняли, что слишком увлеклись.

Каждую ночь тайские девочки устраивали забавную игру (помимо влагалищной стрельбы дротиками и бананами). Они совали во влагалище маркер и писали на большом листе бумаги короткие и весьма содержательные послания. Затем плакат под пьяные аплодисменты демонстрировали посетителям бара. Обычно там было написано: «Привет, мальчики», «Guten Abend» и все в том же духе. В один особенно жаркий вечер голая проститутка написала влагалищем такую строчку: «И снова привет Тревору и Шону из Лондона!»

Разумеется, мы были польщены. Но потом до нас дошло, что это уже перебор. Сколько можно ходить в один бар и просто глазеть на девчат? В общем, Тревор предложил снять пару проституток на ночь. Меня до сих пор не покидал прекрасный образ золотистой груди Элеонор, поэтому я удрученно кивнул. Спать с тайской шлюхой я не хотел, зато уже давно мечтал о сексе, поэтому, с другой стороны, очень хотел.

Итак, мы пошли в бар, выбрали двух девочек и отправились с ними домой. Тревор всю ночь бурно совокуплялся со своей, а я только и делал, что разглядывал точеное тело семнадцатилетней жрицы любви. Просто смотрел. У меня была довольно продолжительная эрекция, но я не мог справиться с собой, с коротким замыканием в голове. Поначалу девчонка пыталась облегчить мои муки, как-то меня взбодрить, потом заскучала и принялась слушать плеер, подпевая группе «Джой дивижн». Наутро я соврал Тревору, что отлично провел время, а потом рассказал всю правду. Он покачал головой, расхохотался и обозвал меня «бедной сволочью». Мы снова напились.

Так продолжалось еще очень долго. До тридцати с лишним лет я сознательно избегал платного секса. Отчасти из некого морального презрения (может быть), отчасти из собственной гордости («Я никогда не плачу!»), а отчасти просто потому, что мне не представлялось такого случая. Если б я и захотел, то снял бы девочку на безопасном расстоянии от дома, скажем, в Таиланде — там это нормальное явление. В Бангкоке веселей, несравнимо дешевле, и все девочки на редкость миниатюрны. А в Лондоне это практически невозможно, потому что все труженицы панели делятся на две категории: пятифунтовые с вокзала Кингз-Кросс и пятисотфунтовые с Кингз-роуд. Ни та, ни другая категория меня особо не привлекала.

Однако все это время мои друзья вели себя совершенно иначе. Они возвращались с отпусков или просто с выходных, рассказывая шальные и забавные истории о мире полусвета. Когда мне стукнул тридцатник, я подружился с одним американским журналистом, живущим в Дублине. Несмотря на счастливую семейную жизнь, он обладал совершенно потрясающей тягой к разврату: минимум одна проститутка в неделю. Он снимал их в любое время и в любом месте, практически по любой цене. Мог вызвать девочку сразу после завтрака с женой. Отправиться на встречу с блудницей, только что отметив день рождения сына. Я не раз спрашивал его, насколько «морально» такое поведение. Мой приятель по-настоящему любил свою жену, а она любила его. Если бы однажды она узнала о его привычке, то наверняка бы ушла. Тогда почему он так поступает? Почему пренебрег совестью и моралью?

Мой друг печально улыбался, качал головой и отвечал, что женился очень рано, но хотел спать с разными женщинами. И если бы не проститутки, он заводил бы себе любовниц. А это куда хуже и опаснее для брака. Иными словами, он был глубоко убежден, будто платный секс спасает его семью.

Я не знал, что и подумать. Может, он прав? Но как ему удавалось не думать о жене, обливающейся слезами? Мне такое точно не под силу.

Порой я начинал завидовать его похождениям. Однажды он вернулся из Амстердама, где был на задании и, разумеется, кутил на всю катушку. Кутил так, что скоро у него кончились деньги. Он потратил все до последнего евро. На что же он так раскошелился? Ясное дело — на проституток.

— Одна из них, — смеясь, рассказывал мой приятель, — даже не сняла лифчика. Ну, потому что я мало ей заплатил. Пришлось трахать ее прямо так, сняв одни трусы. А ведь ты знаешь, как я люблю сиськи.

Я кивнул.

— Так вот, — продолжал мой друг, — минут через десять я спросил, за сколько она снимет лифчик. Та потребовала еще тридцать евро. Я сказал, что у меня пятнадцать. Понятно, девочка отказалась, и тогда мне в голову пришла блестящая идея. «А что, если ты покажешь мне только одну грудь?» — спрашиваю. В общем, она опустила половину лифчика, и я вволю нарезвился с этой крошкой за пятнадцать евро. Оно того стоило.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Лето, прощай

Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.


Художник зыбкого мира

Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.


Коллекционер

«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.


Искупление

Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.