Миллионы в пещере - [35]
А ведь жена, малые дети… Я все тут возле приезжих ваших соотечественников, я ведь здесь уже сто лет…
- Слышали.
- Останетесь довольны, дорогие господа, - говорил он, пятясь к двери, глаза его выражали мольбу и почти собачью преданность.
- Подождите, как вас там, господин Кнут, - остановил я его.
Я вынул кошелек.
- Никакой благотворительности! - остановил меня Гент. - В этой стране надо держать себя без сантиментов. Господин Кнут, вы можете подобрать для нас помещение? Зал и несколько комнат.
- О! - оживился Кнут. - Через час я вам буду иметь честь доложить. Я знаю одно прекрасное помещение, останетесь довольны!
- Если останемся довольны, поговорим о дальнейшем, - закончил Гарри эту странную аудиенцию.
Когда Гуго открыл спиной дверь, на пороге стоял очень худой долговязый человек со впалыми щеками и длинным носом, на котором сидели большие очки в светлой металлической оправе.
- Франц Зибель? - спросил его Гарри Гент. Новый посетитель успел только кивнуть, сказать он ничего не успел - Гарри подскочил к двери, с силой захлопнул ее и дважды повернул ключ.
Гуго Кнут явился только на следующее утро. У него был виноватый вид.
- Дорогие господа, - сказал он, - вчера я не посмел вам признаться… Но клянусь святой Марией и ее божественным сыном, во всем городе не осталось и сарая свободного, все заняли ваши соотечественники. Ведь в Кессельбурге теперь ваших военных больше, чем местных жителей. Как хотите, дорогие господа… Но уж если Гуго Кнут не может ничего устроить, вам больше не на что рассчитывать.
- Кнут, вы хвастун, - сказал, выдержав паузу, Гарри Гент. - Если вы не найдете выхода, нам придется обратиться к Францу Зибелю.
Гуго Кнут сардонически рассмеялся:
- Франц Зибель! Не думаете ли вы, что он сумеет устроить вам «Золотое местечко»! Сам господин Букель, наш мэр, был бы тут бессилен.
- При чем тут золотое местечко? - удивился Гарри. - Нам помещение нужно, поняли?
- «Золотое местечко» - это так называется кафе, оно теперь пустует. Но кто же его вам даст, уважаемый господин? Это кафе - теперь военный объект.
Гарри Гент смерил Кнута взглядом, полным презрения.
- Выкладывайте, что такое это «Золотое местечко», а все остальное я беру на себя. Выкладывайте
Вот что рассказал Гуго Кнут.
Кафе «Золотое местечко» помещалось в центре города, на площади. Площадь эта была гордостью Кессельбурга, в центре ее стояла часовня, справа от часовни был сквер, а слева - кафе. Это было шикарное заведение с отдельными кабинетами. Однако после войны дела у владельца кафе Майера шли плохо, и он уже подумывал о том, чтоб ликвидировать свое заведение, когда неподалеку от города построили аэродром, и в Кессельбург прибыл полк летчиков из Виспутии. Вот тут у Майера дела пошли в гору, и шли они так до тех пор, пока в одном из отдельных кабинетов не случилось такое, после чего Майеру пришлось сбежать, а кафе закрыли. Тем временем выяснилось, что виспутинцам удобнее всего проводить свои военные учения на площади. Тогда срыли часовню, срыли сквер, и площадь обнесли высокой оградой. С тех пор по ней не было ни прохода, ни проезда, и для того чтобы попасть с одной улицы на другую, приходилось делать большой крюк.
- Теперь вы, надеюсь, убедились, уважаемые господа, что это помещение для нас недоступно, - закончил Гуго Кнут.
- Это мы еще посмотрим! - говорил Гарри Гент, одеваясь перед зеркалом.
Глава 16
«ЗОЛОТОЕ МЕСТЕЧКО»
Гарри Гент вернулся ночью. До своей постели он не дошел, а заснул на полу, на ковре, в костюме, в ботинках и шляпе.
Проснулся он только в три часа дня. До пяти часов он ничего не мог вспомнить, да и говорил с трудом, у него заплетался язык. В пять часов он наконец смог членораздельно рассказать, что был накануне у мэра, что встретил там командира расположенных в Кессельбурге виспутинских войск генерала Стэка, что они пили на брудершафт. А вот насчет «Золотого местечка» он решительно ничего не мог вспомнить.
- Да был ли у вас об этом разговор? - спросил я.
- Не помню, совершенно не помню, - растерянно бормотал Гарри Гент, вздыхая. - Ну что же, придется снова идти к этому толстому Букелю.
Гарри Гент переоделся и отправился к мэру. Он вернулся часа через два, молча взял недавно снятый костюм и вынул из кармана смятую бумажку.
- Представьте, этот Букель тоже ничего не мог вспомнить. Пришлось звонить Стэку, у которого выдающаяся память, он сказал, что «Золотое местечко» теперь наше и что бумагу об этом я спрятал в задний карман брюк.
Гент протянул мне бумажку. В ней было сказано, что «Золотое местечко» предоставляется в пользование «Братству ветеранов дивизии «Черные молнии».
Как я без труда выяснил, дивизии «Черные молнии» никогда не существовало.
- Откуда же возьмутся ветераны, если и дивизии такой не было! - выразил я Генту свои сомнения.
- Это не имеет решительно никакого значения, была ли такая дивизия или нет! - парировал Гент. - Главное то, что генералу Фаренвагу понравилась эта идея.
Во все века, как я это заметил, дело было не столько в истине, сколько в отношении к ней начальства, власть имеющих.
Меня же не оставляли сомнения: найдутся ли для затеянного Гентом предприятия люди…
Нет ничего удивительного в том, что события и явления, происходящие вокруг нас, мы воспринимаем такими, какими нам настоятельно рекомендовано видеть их определённым кругом условно уважаемых господ и дам. Но со стремительным изменением земного мира, наверное, в лучшую сторону подавляющему большинству даже заблуждающихся, некомпетентных людей планеты уже не удаётся воспринимать желаемое в качестве явного, действительного. Относительно скрытая реальность неотвратимо становится текущей и уже далеко не конструктивной, нежелательной.
Рассказ о жизни и мечтах космонавтов, находящихся на Международной космической станции и переживающих за свой дом, Родину и Планету.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.