Миллионы в пещере - [11]

- Дайте его адрес, Уоджер. Я весьма вам признателен.

Когда явился Перси, я набросился на него с расспросами. Перси повторил мне то, что я уже слышал от Уоджера.

Около десяти часов вечера я вошел в красиво обставленную гостиную Гиппорта, в которой особенно нелепой и громоздкой показалась мне фигура Уоджера.

- А, Гиль, дружище! - бросился он ко мне и, схватив меня, стал хлопать по спине. К счастью, Уоджер на мгновение выпустил меня из своих железных объятий, и этого было достаточно, чтоб я очутился на другом конце комнаты.

- Как жаль, что вы не завтракали с нами, - тараторил он. - С нами были прелестные дамы. Вам нравятся айландки? Клянусь, они привлекательны. Вы не находите? Каких вы предпочитаете женщин?

Мне не пришлось обнаружить свою неосведомленность и в этом остром, как я заметил, для всех веков вопросе, - нас пригласили в кабинет к Гиппорту.

Уоджер подхватил меня под руку, и мы не вошли, а ввалились в кабинет. Только в дверях я догадался, что мой спутник если и не был пьян, то уж, наверное, не был и трезв. Но я поздно сделал это открытие, мы едва ли не в обнимку переступили порог большой комнаты с массивными шкафами вдоль стен. В глубине стоял заваленный бумагами большой письменный стол. Я заметил еще низкий широкий диван и на стенах географические карты. На картинах, висевших рядом, было изображено нечто непонятное.

Встреча с влиятельным человеком была для меня трудным испытанием, ведь Гиппорт не Перси, перед которым я все менее стеснялся обнаруживать свое невежество. А главное - надо было вовремя понять, для чего я вызван сюда и что мне это обещает.

Наверное, я выглядел смешным, когда меня тащил за собой полупьяный Уоджер.

Гиппорт нисколько не удивился необычайности нашего появления, по крайней мере на его лице ничего не отразилось. Он смотрел на меня с нескрываемым интересом. Усадил на диван и сел рядом.

- Так как же, господин Тук, - начал он, - как же так случилось, что я узнал о вас из газет, из айландских газет?

Гиппорг округлил до предела глаза, желая, очевидно, этим выразить крайнее недоумение.

Я еще только собирался с мыслями, когда в разговор вмешался невыносимый Уоджер.

- Да, Фредди, я тебе забыл сказать, что Тук успел связаться со старым мошенником Вилькинсом… Я ведь говорил…

- Алекс, ты не выполняешь обещания, - сухо прервал его Гиппорт. - Зато я свое выполню. Запомни.

Уоджер смешался.

- Нет, нет, Фредди, я нем как рыба. Совершенно нем.

- Отлично. Вы, кажется, хотели что-то сказать, господин Тук? Нет? Но не будем говорить о прошлом… Я с вами не об этом хотел…

Гиппорт тянул. Он встал, прошелся по комнате. Уоджер не спускал с него глаз. В них было еле сдерживаемое нетерпение, казалось, сейчас оно прорвется.

- Так вот, Тук, - Гиппорт резко повернулся и остановился передо мной. - Я думаю, что мы с вами можем быть полезны друг другу. Скажу откровенно, Тук: для вас я могу быть полезнее, чем вы для меня. Хочется, чтобы и вы были со мной откровенны. Скоро сами убедитесь, что откровенность ничего не принесет вам, кроме выгоды.

После этого многообещающего вступления Гиппорт снова уселся рядом со мной и стал расспрашивать, с кем и на каких условиях я завязал в Айландии деловые связи.

- Если верить газетам,- растянул рот в улыбке Гиппорт,-вы стали чуть ли не хозяином Айландии, фантазия журналистов хорошо оплачивается, вы знаете… Они из вас сделали что-то таинственное, интригующее, Черного принца, а вы просто деловой человек, как все мы…

Гиппорт не ждал, чтоб я стал перед ним исповедоваться, он сам задавал вопросы, по которым легко было понять, что ок отлично знает деловую жизнь Айландии. Более всего он интересовался долей моего участия в нефтяной и текстильной промышленности. Я не знал, что будет для меня лучше - преувеличивать или преуменьшать капиталы, которые я собирался вложить в эти предприятия, и потому я говорил правду.

Помолчав минуту - в это время он сосредоточенно жевал потухшую сигару, - Гиппорт неожиданно обратился к притихшему Уоджеру:

- Алекс, ты мальчишка, я всегда говорил. Ты должен извиниться перед господином Туком за свое глупое предложение. Господин Тук…

- Но, Фредди,- взорвался наконец Уоджер,- мои предложения не так глупы, такие деньги можно предложить и министру!

- Замолчи, Алекс, замолчи. Если ты отказываешься, я, как твой старший родственник, имею право принести за тебя извинения.

Два лакея в темных ливреях вкатили в комнату стеклянный столик. На нем стояли кофейник с дымящимся кофе, чашки и маленькая ваза с жареным миндалем.

- Прошу, - сказал Гиппорт.

Вместе со своим креслом придвинулся к столу Уоджер, более похожий теперь на провинившегося школьника, чем на представителя концерна. Гиппорт разливал из высокого кофейника кофе, и я, отвыкнувший от домашнего уюта, готов был уже совсем размякнуть, но любезный хозяин вернул меня к действительности.

- Так что же, милейший Тук, думаете ли вы возвращаться в Виспутию или хотите обосноваться надолго в Айландии? Айландские дельцы гостеприимны. Как они набросились на вас! Словно муравьи на мед!

Этот вопрос меня озадачил.

Гиппорт тем временем продолжал;

- Я осведомлен, что вы не имеете никаких связей с деловым миром Виспутии. Это трудно понять. В наше время нет человека, обладающего капиталами, который не стремился бы завязать деловые отношения с нашими фирмами. Но, Тук, прежде чем перейти к частностям, я должен договориться о главном,- произнес Гиппорт.- Не скрою, вы для меня загадка. Надо было по крайней мере пятьдесят лет провести на луне или, простите меня, в психиатрической больнице, чтоб, будучи виспутинцем, отказаться от своей страны как раз тогда, когда, она заняла на берегах Изумрудного океана, да и во всем мире, столь выдающееся положение.