Миллионщик - [34]

— Государь, эта болезнь медицине пока не известна, проявляется она несвертываемостью крови, то есть после пореза или ушиба будет очень длительное наружное или, что опаснее, внутреннее кровотечение. Переносят ее матери, а болеют только мальчики, их сыновья, но дочери тоже могут переносить эту болезнь, не болея сами. Поэтому Аликс внешне здорова, а сын ее будет болен.

— Хорошо, я дам поручение нашим дипломатам тайно изучить родословную Гессенского дома, были ли такие случаи. А долго ли живут дети с такой болезнью, мальчики то есть, хотя если болезнь поселится в роду Романовых, род обречен.

— Долго не живут, но можно продлить жизнь переливаниями крови, поэтому, если Николая не удастся отговорить от женитьбы на Аликс, надо развивать науку о переливании крови.

— А что еще произойдет в ближайшие годы, что ты еще видел?

— Государь, то, что я видел, не значит на сто процентов, что это произойдет, хотя в случае Аликс я уверен абсолютно и если родится здоровый мальчик и у него в течение года-двух не будет таких кровотечений, согласен положить свою голову на плаху. А то, что с историческими событиями есть доля вероятности, так было два видения, в одном мы победили итальянцев и выбросили их за старую границу, а в другом, более свежем, полностью освободили от них Эфиопию, что и произошло. Теперь в Африке начнется свара между Германией и Британией за колонии, да и Франция, скорее всего, будет на стороне Британии, не с бошами же ей в союзе быть. Австрия и Италия выступят на стороне Германии, да еще и племена, того же Менелика вовсе нельзя со счетов сбрасывать, то-то его немцы сейчас обхаживают. Нам африканская свара на руку – пусть мутузят друг друга, а мы, когда драчунов разнимать придем, тоже свой кусок пирога потребуем. В ближайшее время в английских колониях станет неспокойно – англичане начнут наступление в Судане и у этого наступления очень большие шансы провалится. Если это случится, буры попробуют выбросить англичан с юга Африки, а Индия потребует какой-то независимости.

— Скажи, купец, а что с тобой произойдет? «Вот, – подумал я. – Дошли до обычного вопроса для всяких колдунов – а когда ты умрешь? – схватить и отрубить ему голову. А правильный ответ – на следующий день после тебя, государь».

— А этого, государь, я не знаю, так как никогда сам себя в снах не вижу, вижу только картины будущей жизни, часто очень короткие, но они дают мне возможность увидеть мир таким, каким он будет, увидеть летательные аппараты, новые, непохожие на нынешние корабли, боевые машины, увидеть даже как Россия первая запустит человека в космос, то есть межпланетное пространство и звать космонавта будут Юрий Гагарин.

— Что же, Гагарины – Рюриковичи, древний род и храбрецы там есть. Вот только Юриев не помню.

— Так это еще лет через восемьдесят будет, еще успеет родится мальчик Юра.[50]

Потом Александр Александрович еще выпил со мной по рюмочке за величие России, расспросил о немцах в Эфиопии, сказал, чтобы я с Машей был на официальном приеме в Зимнем в четверг, в час пополудни. Сказал также, что мундир остается дипломатическим, но мне пошьют новый, так как там у действительного статского советника другое золотое шитье. Полный комплект нового обмундирования мне доставят в «Англетер», а старое заберут.

Царь убрал фляжечку и рюмки, вызвал дежурного генерала свиты и продиктовал, что нужно сделать. На этом аудиенция закончилась.

Я ушел, думая, что хорошо получилось так объяснить послезнание, мол, сны это и всё, хочешь – верь, хочешь – нет, да и государь уже изрядно набрался, а спьяну в любые сказки поверишь, а то и вовсе забудет наутро, о чем говорили.

Вернулся к Обручеву, уточнил про судьбу моих людей: кому дать пенсион по случаю выхода в отставку или вспомоществование семье при потере кормильца (помню, что было такое в телеграммах, когда на службу негусу поступали), чтобы не забыли казакам компенсацию за оставленных лошадей и оружие. Сказал, что отчитался лично государю за полученные суммы и подарки. Сообщил генералу, что моя жена подготовила словарь-разговорник для следующей миссии в Эфиопию.

— Вот это очень хорошо – обрадовался Обручев, – а то местного языка у нас никто не знает, даже в Академии наук, даром, что предок Пушкина из Эфиопии родом. Издадим за счет Главного штаба, принеси рукопись, а то миссия уже скоро собираться будет.

— Кто же послом поедет и начальником конвоя?

— Послом планируется полковник Артамонов Леонид Константинович, дельный и храбрый офицер,[51] а вот начальником конвоя хотел бы видеть кого-то из твоих казачьих офицеров: Нечипоренко или Стрельцова.[52]

— Подъесаул Стрельцов собирается поступать в Михайловскую академию и стать офицером Главного штаба. Я бы его очень рекомендовал, если поможет моя рекомендация, я ее напишу. А с Нечипоренко поговорите, он храбр и решителен, местную обстановку знает, да и войсковым старшиной[53] явно хочет стать, а там и полковником, только вот он хотел родных повидать… Сотника Бякова не рекомендую – молод и горяч, людей не жалеет, дров наломает.

Спросил генерала, кто мне может подсказать, где снять квартиру в центре с прислугой недели на две-три. Обручев обещал помочь и спросил, чем я собираюсь заняться. Ответил, что дела на моих заводах совсем заброшены, надо самому за всем смотреть. А в Петербурге, кроме приема у государя в четверг, у меня дела в академии.