Миллионерша желает познакомиться - [84]

— Спасибо, — обрадовалась я так, что даже взвизгнула.

— Пожалуйста, — хмыкнул Павленко не без удовольствия. — Надеюсь, еще увидимся.

— С чего это вдруг он тебе звонит? — взъелся Стас, лишь только я простилась с Павликом.

— Ты же слышал. Юру поймали.

— Это я слышал. А также кое-что другое. «Надеюсь, увидимся», — передразнил Стас. — Обещание он выполнил. Что еще за обещание? Вот урод.

— Он симпатичный, — не согласилась я. — Надо только решить вопрос с зубами.

— С чем?

— Ну… мне не нравятся его золотые зубы. Это вульгарно.

— Маня, ты соображаешь, что говоришь?

— По-твоему, я дура? — возмутилась я.

И когда мы подъезжали к городу, замуж я уже не спешила, о чем поставила в известность Стаса. Мало того, что он сомнительный тип, он еще и ревнивец. Но мучения той ночи на этом не закончились, нам пришлось ехать в милицию, давать показания. Отпустили нас опять ближе к утру и я уснула по дороге в квартиру Стаса, а проснулась… Впрочем, это к делу не относится.

Следующие три дня прошли без особых событий, если не считать того, что я еще дважды посетила милицию. Так как убийца был найден, Ритке не стоило опасаться правосудия, следовательно, я могла заняться ее освобождением из рук шантажистов. Надо сказать, долгое общение друг с другом (я имею в виду себя и закон) обоюдно нас утомило. Мой рассказ выслушали вежливо, но не впечатлились, что показалось обидным. Когда же я поведала о последнем телефонном звонке от Ритки, господа и вовсе начали позевывать.

— Угроз больше не поступало?

— Нет, — честно ответила я.

— Возможно, все не так плохо… — Я нахмурилась, пытаясь понять, что они имеют ввиду, а следователь продолжил:

— В любом случае, будем ждать, когда похитители себя проявят.

И я стала ждать. Ждала я в квартире Стаса, но и домой заглядывала. Стас уже был предупрежден о необходимости подготовить выкуп, его заметно перекосило, но он быстро справился с собой и заверил, что сделает все возможное. Когда и третий день подошел к концу, а Севрюгин не позвонил, я начала нервничать. Куда они запропали? Беспокоило то, что и Ритка не звонит. А что если… но об этом даже думать не хотелось. Довольно необычная ситуация: похитители потребовали сто тысяч, а потом исчезли.

Проснувшись утром четвертого дня, я взглянула на телефон и подумала: если они не звонят мне, отчего бы не позвонить самой, раз уж у меня есть номер Севрюгинского мобильного? Мне долго не отвечали и я уже собралась отключиться, как вдруг услышала голос адвоката.

— Да, — недовольно буркнул Боня, а я обрадовалась:

— Богдан Семенович, это Маня.

— Ах, Маня… очень рад. — Он довольно громко чертыхнулся и продолжил:

— Чего вы хотите?.

— Могу ли я поговорить с Ритой? — растерялась я.

— Не знаю, вряд ли. Они еще не выходили.

«Откуда?» — едва не спросила я, но сдержалась и попробовала еще раз.

— Геннадий Петрович…

— Геннадий Петрович занят, — отрезал он. — Говорю, еще не выходили.

— Слушайте, — обиделась я, — все сроки прошли, а вы мне не звоните. Это даже странно. Я хочу знать, что с Ритой?

— Ваша Рита, — зарычал он, но тут же сбавил обороты. — Хотя, готовит она прекрасно, тут я ничего возразить не могу. Но эта женщина… из-за нее здесь форменный сумасшедший дом. Знаете, Мария Анатольевна, я подумываю оставить эту работу. Мне она представляется совершенно бесперспективной. Да-да. Я так и поступлю. Сейчас же соберу вещи и уеду. И пусть они делают, что хотят. Я умываю руки.

— Богдан Семенович, — испугалась я, но от отключился, я еще дважды звонила, однако никто не ответил.

Конечно, я тут же перезвонила в милицию и поведала о разговоре с Боней.

Следователь, с которым я имела накануне долгую беседу, вздохнул и поинтересовался:

— Это было похоже на угрозу ее жизни?

— Это вообще ни на что не похоже, — огрызнулась я.

— Ну так давайте подождем, когда начнут грозить.

Я в досаде бросила трубку. Через минуту позвонил Стас (к девяти он уехал на работу), я поболтала с ним, сообщив о своих планах (пришлось придумать их на ходу ), простилась, а еще через полминуты вновь раздался телефонный звонок.

— Маня, — сказал дядя Витя, — Я вернулся вчера вечером, звонил тебе раз пять. Почему ты дома не ночуешь?

— Я у подруги, — соврала я. — Одной дома жутковато, а сотовый я отключила.

— Перебирайся к нам, — легко предложил он, но я с благодарностью отказалась, думаю на это дядя Витя и рассчитывал. — Я в офисе, — продолжил он, — приезжай, расскажешь, что за дела у вас здесь творятся.

О делах я рассказывала дяде Вите битый час, он слушал качал головой Риткиной судьбой он по прежнему не впечатлился, только рукой махнул.

— Менты правы. Подождем, когда грозить начнут.

— Севрюгин сказал, папа должен ему сто тысяч долларов.

— Может и должен, а может наоборот. Я их дел не знаю. То, что Севрюгин объявился, означает только одно: он хотел поживиться папиным наследством.

— Так ведь никакого наследства нет, — вздохнула я. — Когда Юра за меня выкуп требовал, деньги знакомый дал и до сих пор ему их не вернули, говорят, вещественное доказательство.

— Да-а, — протянул дядя Витя, сверля меня взглядом. — Маня, ты уверена… — начал он, вздохнул и вновь заговорил:

— Не может быть, чтоб отец тебе ничего не оставил. Подумай хорошенько, вдруг он говорил что-нибудь перед отъездом?