Миллионерша желает познакомиться - [81]

— Все там же. Местонахождение установить невозможно, дверь заперта, ставни закрыты, нашла одну щель, но ничего толком не разглядела. Вроде елка напротив…

— Они тебе разрешили позвонить?

— Да я не спрашивала. Адвокат мобилу на кухне оставил, а я борщ варю.

Делать-то совершенно нечего, так хоть какое-то занятие. А Севрюгин пожрать не дурак. Я сырный пирог приготовила, ты же знаешь, это мое фирменное блюдо, так он слопал четыре порции. Я чего звоню-то, ты за меня особо не переживай, вряд ли меня убьют, но по возможности поторопись. Мне взаперти сидеть до смерти надоело.

— Рита, звони в милицию, может они смогут определить, где ты находишься.

— Я не хочу в милицию.

— Я нашла убийцу, то есть я знаю, кто он.

— Вот когда они его поймают, тогда другое дело. А так одна морока.

— Я за тебя беспокоюсь, — кашлянула я. — Севрюгин уверен, что деньги у нас есть. Я подумала, может дядя Витя даст взаймы?

— С ума сошла? Отдавать-то чем? Нет, с деньгами торопиться не надо. Может, само как рассосется?

— Что ты мелешь? — возмутилась я.

— Сосредоточься на убийце, — посуровела Ритка, — а там решим. Ой, кто-то идет, — шепнула она и отключилась, а я растерянно вздохнула и огляделась.

Занятая разговором, я двигала вперед, не замечая, куда иду, и теперь пыталась понять, где, собственно, нахожусь. Коридор, три двери, окно, забранное решеткой и ни души. Как меня сюда занесло?

Я пошла назад, торопясь и почему-то испуганно оглядываясь. Скрипнула дверь, я повернулась, но никого не увидела, покачала головой в сделала шаг и едва не налетела на своего врага: Юра-Олега теперь и Леня стоял передо мной. Не успела я охнуть, как он схватил меня за плечи, зажал ладонью рот и легонько толкнул. Я попробовала вырваться, решив, что он надумал придушить меня, но у него оказались другие намерения. Не очень вежливо он вытолкал меня за дверь и мы оказались на улице, точнее, в переулке, глухом и темном, где тоже не было ни души. В бок мне уперлось что-то твердое, а этот гад заявил:

— Только пикни, пристрелю.

Резвой рысью мы миновали переулок и вошли во двор дома, там стояла машина, в нее-то Юра меня и запихнул, сам сел рядом, достал наручники и сковал мне руки, причем таким образом, что покинуть кабину я могла, лишь прихватив с собой дверь.

Юра сдал назад и мы поспешно покинули двор, а вскоре и город.

Он молчал и я молчала, памятуя о том, что парень он нервный и запросто может пристрелить человека, а еще может пробить ему голову, придушить… Одним словом, редкий псих. Мне стало очень страшно, я зажмурилась и попробовала себя утешить. Если он не убил меня сразу…

Машина остановилась. Увиденное мне очень не понравилось. Мы были за городом, вокруг простирался то ли промышленный долгострой, то ли просто развалины. Самое подходящее место для очередного убийства. Юра (называть его Юрой мне было привычнее, нежели другими именами) повернулся ко мне, а я испуганно отпрянула.

— Ну, что, — сказал он без особой злости, — дела хреновые. И у тебя, и у меня. У тебя даже хуже. Шлепнуть тебя дело двух минут. А за мной еще побегают.

— Это ты Севку убил? — решилась спросить я, потому что этот вопрос был очень для меня важен.

— Убил. А что прикажешь делать? Такой был план и на тебе, все насмарку. Не повезло. Кто же знал, что в кафе окажешься ты и узнаешь этого олуха?

— Зачем сыщика убил?

— Он же следил за Севкой, мог нас видеть.

— Ты боялся, что Павлик узнает?

— Так, — усмехнулся он, — вижу, ты неплохо потрудилась. Что ж, ты права.

Боялся. Еще как. С Севкой мы дела проворачивали давно и когда в голову ему пришла идея избавиться от Рыжего, я ее поддержал. А чтоб лишних людей не посвящать, сам придумал план и сам его осуществил. Надо было пристрелить тебя прямо в подворотне, тогда бы все прошло отлично. Лишней крови не хотелось и вот результат. Когда Севка узнал, что свидетель убийства ты, заартачился, не хотел, чтобы ты сыграла в ящик. И я понял: стало слишком горячо. Пришлось от него избавляться. Короче, сматываться мне надо и подальше, а для этого нужны деньги. Предлагаю сделку, я тебе жизнь, ты мне бабки.

— Так тебе наверное много надо? — не очень-то обрадовалась я. — Не за четыре же тысячи ты меня отпустишь?

— Ты носишь с собой четыре тысячи баксов? — вроде бы обрадовался он.

— Рублей, — скривилась я, а он рассердился:

— Чего ты дуру из себя строишь? Севка рассказывал, твой папаша оставил миллионы.

— Так он поэтому к нам переехал?

— А ты думала из-за большой любви к этой дуре?

— Рита вовсе не дура, это Севка дурак. Во-первых, потому что поверил в сокровища, а, во-вторых, потому что поверил тебе.

— Возможно, твоя Ритка умнее всех, спорить не собираюсь, а что касается денег, в твоих интересах, чтобы они нашлись. Иначе с какой стати мне оставлять тебя в живых?

— А если деньги найдутся, ты меня отпустишь?

— Конечно. Что я выиграю от твоей смерти? Мне просто нужны деньги, чтобы оказаться далеко-далеко отсюда. И чем скорее, тем лучше. Ну, так где они?

Объяснять ему, что папино наследство — выдумка идиотов, дело бесперспективное, а парень он нервный и запросто может меня придушить. Я настоятельно посоветовала себе шевелить мозгами и как можно эффективнее. Будь дядя Витя в городе, я бы позвонила ему, но он в Москве. Больше никто в голову не приходил, никто, к кому я могла бы обратиться в такой ситуации. Правда, есть еще Стас.