Миллионерша желает познакомиться - [78]

Но лучше по порядку. Телефон зазвонил, я взглянула на номер, дабы убедиться, что это не Стас, и ответила:

— Слушаю.

— Мария Анатольевна, — ласково пропел Боня.

— Здравствуйте, Богдан Семенович.

— Как ваши дела? — поинтересовался он. — Плохо, — не стала я лукавить.

— Что так?

— Собиралась замуж за богатого человека, теперь не собираюсь.

— Бывает. Зачем вам гнаться за богатством? У вас своего за глаза.

— Вы имеете в виду духовное богатство? — сообразила я.

— Нет, знаете, я материалист. Мария Анатольевна, тут вот какое дело. Ваш папенька задолжал крупную сумму денег. И не вернул. Мой клиент настроен решительно и намерен получить деньги с вас.

— А большой долг? — забеспокоилась я и громко икнула, услышав:

— Сто тысяч.

— Рублей? — спросила я, не очень-то рассчитывая на удачу.

— Не смешите, Мария Анатольевна.

— Да, что-то я в самом деле… У вас есть какой-то документ, удостоверяющий, что папа брал эти деньги ?

— Видите ли… — начал иезуит, но я не позволила себя перебивать.

— Вы ведь не рассчитываете, что я поверю вам на слово? Это было бы довольно глупо с моей стороны.

Тут в трубке послышался густой бас Севрюгина.

— Вот что, — рыкнул он, — твой папаша мне должен эти деньги и я их получу.

Срок тебе неделя. Не вернешь деньги, твоя подружка, или кем она тебе там доводится, лишится головы.

— Какая подружка? — испугалась я. — Пауза, а вслед за этим в трубке раздался голос Ритки:

— Маня, эти психи меня похитили. Явились в квартиру Стаса, пистолетом грозили. Пришлось ехать. Маня, они совершенно сумасшедшие, я им битый час твержу, что денег у нас ни копейки. Если только квартиры продадим, но на что тогда самим жить? Вот если ты выйдешь замуж за Стаса…

— Не выйду. Он мерзавец.

— Жаль. Хотя я не очень верю, что ради меня он бы раскошелился.

— Как с тобой обращаются? — испуганно спросила я.

— Нормально, — ответила Ритка.

— А где ты?

— Не знаю. Вроде дачи или дома за городом. Меня сюда с завязанными глазами везли. Из дома не выпускают. Думаешь, они всерьез про мою голову говорят? Если честно, я переживаю. Ведь эти двое форменные психи. Разбили папину урну, думали, там ценности. Ну не идиоты ли? Папа лишился последнего пристанища и куда мы теперь понесем свою печаль?

Только я собралась ответить, как вновь услышала Севрюгинский бас:

— Я не шучу. Поняла? Гони бабки.

— Дядя Гена, — заныла я, помнится, он предлагал себя так называть в память о том золотом времечке, когда я сиживала у него на коленях, — откуда ж у меня деньги?

— Не смеши. После отца остались миллионы.

— Возможно, но мне о них ничего неизвестно, и Ритке тоже. Вы бы ее отпустили, дядя Гена, не то я на вас в милицию заявлю, похищение людей уголовно наказуемо, а здесь еще шантаж, угроза убийства. Оно вам надо? Вы папин друг и ради этого я готова забыть, что вы умыкнули Ритку и даже папину урну припоминать не буду, хотя ваше поведение никуда не годится. Договорились?

— Дураком меня считаешь? — заревел Севрюгин, так что я поспешила отодвинуть телефон от уха. — Заявляй в милицию, я и сам заявлю, Ритку твою за убийство разыскивают.

— Она не убивала, вы же знаете. Это Юра…

— Какой еще Юра? Если понадобится, Богдан в свидетели пойдет. Он в машине возле вашего дома сидел, за вами наблюдал и обязательно подтвердит, что кроме Ритки никто из подъезда не выходил и в него не входил. Ясно? Надо будет, на Библии поклянется. Поняла?

— Поняла, — вздохнула я, — но денег у меня от этого не прибавилось.

— Мне хоть из-под земли достань, — еще раз рявкнул Севрюгин и отключился, а я загрустила.

— Я брела к дому, не разбирая дороги, и думала, где достать деньги. Найти Севрюгина вряд ли удасться, я знаю лишь номер его сотового, а он с этим самым сотовым может быть где угодно, так что одной мне такая работа не по силам.

Значит, надо идти в милицию. Но пока они не нашли настоящего убийцу это опасно, чего доброго упекут Ритку в тюрьму, а у нее клаустрофобия. Следовало бы обратиться за советом к Стасу, но теперь это даже неприлично. Да и не хочу я к нему обращаться. Остается дядя Витя. Он папин друг и человек неплохой. Может даст взаймы денег, а я квартиры продам и верну. Или менты убийцу найдут, или его найдет Павлик. В общем, произойдет что-то положительное. Издав тяжкий стон, я набрала номер телефона дяди Вити, звонила я ему домой (вряд ли он на работе в это время), но мне не ответили, пришлось звонить на мобильный и тут в силу вступило мое невезение. Дядя Витя был в Москве.

— Вы когда вернетесь? — грустно спросила я.

— Дня через два. А что случилось? — забеспокоился он.

— У меня ничего. С Риткой беда, ее похитили. Требуют сто тысяч долларов.

— Чепуха какая-то. Кто ж за нее столько даст?

— Она же мне почти что мать.

— Если бы кто-то обратился к твоему отцу с подобным требованием, он бы только рассмеялся. Сто тысяч за Ритку…

— Дядя Витя, он ее убить грозится.

— Кто?

— Севрюгин.

— Объявился, значит, — вздохнул папин друг. — Звони в милицию.

— Но ведь…

— Звони, — сурово добавил он и мы скоропостижно простились.

Конечно, разговор с дядей Витей моего настроения не улучшил. Что делать я не знала и посоветоваться мне было не с кем. Вот если бы найти Юру, заставить его признаться в убийстве Севки, тогда и в милицию можно. Только где его искать?