Миллионерша поневоле - [8]

В данный момент пес дрых под крыльцом. Люси он приветствовал, не открывая глаз, но зато виляя хвостом.

Она торопливо переоделась, сменив облик деловой горожанки на джинсы и льняную рубашку молодой матери из деревни. Столь же стремительно вышла, помахала Презенту на прощание и побежала обратно к большому дому.

Тяжелые ворота были закрыты, и Люси воспользовалась калиткой в стене. Вышла на дорогу, прикрыла рукой глаза, удивляясь такому яркому, совсем не апрельскому солнцу, посмотрела в ту сторону, где обычно появлялся из-за поворота школьный автобус.

Автобуса еще не было, и это было хорошо, но вот у обочины стояла ярко-красная двух местная машина, блестящая и совершенно неуместная в дартмурских торфяниках. Угадайте, кто может торчать на дороге и пялиться на совершенно никому не интересный Февершем-хаус?

Уезжай, Бранд, уезжай, пожалуйста! Ведь с минуты на минуту появится автобус, в котором возвращается из школы твой сын…

Она никогда не верила в эту чушь — голос крови, подсказки сердца и все такое. Просто в случае с Билли надо быть слепым на оба глаза, чтобы не признать в нем черты Мортимера Бранда. Кстати, будем надеяться, что обитатели Грин-Вэлли еще не сделали никаких выводов, встретив после долгой разлуки сына Марион Бранд…

Люси независимой походочкой двинулась прочь от машины, но почти тут же позади нее раздалось шуршание шин, и противнейший в мире голос произнес ей в спину:

— А кого это мы так преданно ждем на дороге в полном одиночестве? Нехорошо с его стороны оставлять тебя одну. Хочешь — подброшу, куда скажешь?

— Нет, спасибо.

— Как хочешь. Тогда я поеду сзади, пока он не появился. Как такое — женщина одна на дороге… Нехорошо.

— Нет!!!

Морт изобразил сочувствие и понимание.

— Ай! Ревнивый?

Автобус сейчас приедет. Пусть Бранд думает все, что ему угодно.

— Да-да, страшно ревнивый. Если он тебя увидит…

— Так это ты из-за него так отреагировала на мои поцелуи?

— Да! Он очень… собственник, понимаешь? Не разрешает даже разговаривать с другими мужчинами. Пожалуйста, Морт, уезжай, прошу тебя!

Некоторое время Морт смотрел на встревоженную Люси, просто любуясь ею. Солнце подсвечивало золотистую гриву волос, на щеках цвел нежнейший румянец, тонкие пальцы нервно перебирают край свободной рубахи…

Ладно. Кто он такой, чтобы портить ей жизнь? Его слишком давно не было дома.

Морт резко нажал на газ. Машина глухо взревела и через мгновение скрылась за поворотом. Почти в ту же секунду с противоположной стороны вынырнул автобус. Люси едва перевела дух.

Билли вытаращил глаза, когда Люси едва ли не волоком потащила его к калитке.

— Ма, что случилось?

— Ничего. Пошли скорее.

— Да не беги ты так… у тебя что, пицца в плите?

— О, кстати… Хорошо, что напомнил. Как дела в школе?

— Как обычно. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что меня это интересует. Те мальчишки-…

Билли нахмурился, закусил губу и сделался просто невыносимо похожим на Мортимера Бранда.

— Нормально.

— Врешь! Слушай, Билли, давай я схожу в школу и поговорю с учительницей…

— Нет! Пожалуйста, ма! Не надо!

В голосе мальчика звучало отчаяние, и Люси мысленно взвыла от жалости.

Наверное, Билли прав. Наверняка прав. Дети жестоки — а уж Джимми и Джонни Лар-кинс… Исчадия ада, прости господи. Если близнецы увидят, что на помощь Билли пришла мамочка, они его и вовсе со свету сживут.

Хороший был бы выход — прийти в школу с Презентом, но увы…

— Ладно, не волнуйся, не пойду. Но если будет хуже, скажи мне обязательно…

— Все ясно. Если они возьмутся за базуки, я вызову кавалерию.

— Хорошая шутка, но ведь у многих мальчиков действительно есть оружие. Перочинные ножи, например.

Билли фыркнул и замолчал. Настроение у него явно было не очень. Люси вздохнула.

Мать настаивала на частной школе, но Люси и в мыслях не могла представить, что расстанется с сыном. Кроме того, воспоминания о собственной школе были явно не самыми лучшими в жизни Люси. Ну и, наконец, деньги, куда ж без них. Словом, выбор был невелик, и потому три года назад Билли отправился в обычную школу.

Проблемы начались почти сразу после поступления. Люси до сих пор билась над этой загадкой — почему ее сына так и не приняли одноклассники. Не очкарик, не малыш, не великан, из носу не течет, не заикается, не картавит.

Учительница считала, что это все из-за, как она выражалась, акцента. Большинство учеников в школе были из фермерских семейств, довольно простые и грубые ребята. Их речь отчасти напоминала уханье шимпанзе, а Билли говорил на хорошем литературном языке… Господи, да Люси при всем желании не могла научить его ничему другому! Так говорила она сама, так учили ее и ее сестру — кто же знал, что в конце двадцатого столетия грамотность тоже станет признаком снобизма?

Со временем выяснилось, что у Билли особенно хорошо с математикой — и он немедленно перешел в разряд «зубрил». Теперьдаже учительница считала, что он умничает…

Нет, Билли не лез на рожон, он был достаточно сообразителен, чтобы этого не делать, но и притворяться таким, как все, не желал. Независимость и гордость были у него в крови. И унаследовал он их не от Люси, это точно.

От нее — золотистые волосы, от нее — искренность, доходящая до наивности, честность и ранимость, но все остальное — карие глаза вполлица, острый ум, независимость, упрямство — это от Морта. От отца, которого мальчик никогда не знал.