Миллионер на выданье - [77]

Голос дрогнул, выдавая страшное волнение.

- Она выкарабкалась, - ответил доктор. – Ну, ну, что вы!

Ирина, громко ахнув, бросилась к врачу, схватила его за руку и запричитала, заливаясь  слезами:

- Ариша! Вы ее спасли? Мою Аришу! Она будет жить? Правда же, с ней теперь всё будет хорошо? Правда?

- Да, она справилась,  - отвечал врач, растерянно глядя на Виктора.

Тот, проглотил комок в горле и перетянул девушку к себе, обняв её за плечи.

- Спасибо вам, доктор! – с чувством сказал он. – Мы с женой очень любим нашу собаку, даже не представляю, что бы с нами было, если…

Он махнул свободной рукой и почувствовал, как комок опять вернулся.

- Мы можем её увидеть?

- Да, пойдемте. Она ещё слаба и нуждается в наблюдении, поэтому, мы оставим ее в стационаре на день или два. Повезло, что она такая крупная и сильная,  еще и вы вовремя вкололи ей пиридоксин. Не плачьте, собаки всё чувствуют. Ей и так нелегко, не надо, чтобы она видела вас такими расстроенными, - строго предупредил доктор, перед тем, как открыть дверь.

Ариша лежала на столе, к ее лапе была подключена система.

Ирина подошла ближе и увидела, что доберманша не спит.

- Ариша! – она положила руку на рыжую морду, провела по глянцевой шерстке и опять залилась слезами, почувствовав, как полуживая от пережитого собака нашла в себе силы провести языком.

- Всё, всё, вы волнуете её,  остановил доктор. –  Приходите завтра. Если все показатели будут в норме, мы отпустим пациентку домой.

Виктор быстро наклонился к коричневой голове, прижался щекой, огладил глянцевый бок.

- Держись, Аришона, завтра мы тебя заберём!

   Домой ехали морально  опустошенные, выпотрошенные и истощенные.

Возвращаться на остров не хотелось – и настроение пропало, и, что там делать, без рыжей нахалки?

Светлана Дмитриевна, тоже, в слезах, предложила ужин, но есть никому не хотелось. Посидели, молча, и разошлись по спальням.

И в спальне Ирину опять накрыло.

Увидела пустую лежанку, а потом поняла, что ей не хватает наглой тушки под боком.

Так  грустно и одиноко.

Как она там? Ей тоже – грустно и одиноко. Чужое место, чужие люди…

Ирина опять всхлипнула и поняла, что не может одна, что с ума сойдет, если останется в одиночестве.

Она встала, прямо в пижамке, завернулась в одеяло и прошлепала по коридору, поднялась на второй этаж, постучала в спальню мужа.

- Ирина? – растерялся мужчина. – Что-то случилось? Тебе плохо?

- Да, мне плохо, - кивнула она, задрав голову и глядя ему в глаза. – Можно, я сегодня останусь с тобой? Я не буду к тебе приставать, просто, мне так одиноко и страшно там… без Ариши…

Не говоря ни слова, мужчина сгреб фигурку на руки, вместе с одеялом и перенес на кровать.

- Хочешь чаю? Или – поесть?

- Нет, спасибо. Побудь со мной, пожалуйста, - жалобно попросила Ирина.

Виктор скользнул рядом, обнял кокон и осторожно поцеловал зарёванную жену в уголок глаза.

- Не плачь, Ириша! Мне невыносимо видеть тебя такой печальной! Смотри, глазки красные, носик опух, завтра встанешь – в зеркале увидишь китаянку. Что Ариша подумает? Решит, что это не ты.

- Не узнает? – сквозь всхлип вырвался смешок – Ира представила, какая картина её ждет завтра в зеркале.

- Удивится. Как сказал доктор – не будем её волновать.

- Знаешь, у меня никогда не было собаки, - заговорила Ира, уютно пристроив голову на плече у мужа. – И я даже не знала, какие они бывают. Думала – ну, собака. Лапы, хвост и шерсть. Бегают, гавкают, гадят,  где попало.  А они… она – потрясающая! И мне еще не приходилось терять тех, кого я полюбила.  Когда я осталась там, на берегу, с Аришей, я думала, что у меня сердце от страха и ужаса разорвется. Ужасно, когда ты видишь, как страдает живое существо, а сама ничем помочь не можешь.  Если бы она… если бы с ней… Не знаю, что со мной было бы.

- Всё хорошо, моя родная, уже всё позади, - Виктор поцеловал в висок, взъерошил носом волосы. – Завтра заберём домой, и всё пойдет, как раньше.

- Как раньше? – заворожено глядя ему в глаза, переспросила девушка.

- Как раньше, - подтвердил Виктор и, внезапно даже для себя самого, выпалил. – Я люблю тебя.

Ире показалось, что у неё слуховые галлюцинации.

Кстати, ничего удивительного –столько реветь – вполне можно дойти и до состояния галлюцинаций.

Она повернула голову и встретила горячий взгляд, полный ожидания и надежды.

Жар опалил её  лицо, промчался по всему телу и сконцентрировался в районе сердца.

- Витя…

- Т-ш… Не говори, не отвергай. Дай мне минутку, помечтать и надеяться.  Я помню про договор, что обещал фиктивность и всё такое, - торопливо  заговорил муж, - Но  не смог остаться равнодушным. Ты такая… Настоящая! Живая! Красивая! Добрая! Необыкновенная! Самая лучшая! Я не смог устоять, Ира.  Влюбился в кухарку Иру ещё на острове и сожалел, что мы расстались. Потом, когда увидел тебя на Кирова – не смог пройти мимо. И рад был до чертиков, что получилось переманить тебя к себе.  Ты, прости, я же думал, что ты – кухарка и вел себя не лучшим образом. Думал – мы слишком разные, чтобы быть счастливыми. А сам, исподтишка, любовался тобой и постепенно, влюблялся всё больше. Ты не знаешь, но я часто смотрел, как ты готовишь. Подсматривал. Да, на кухне и в столовой есть видеокамеры. Понимаю, что для тебя это все неожиданно и, наверное, неприятно, но уверяю – я не хотел тебя смущать. И не знал, что делать с собственными чувствами.  А потом, случайно, подслушал твой разговор с отцом и решил, что убью сразу двух зайцев – помогу тебе избежать тотального контроля родителей и… и смогу, стать тебе ближе, в надежде, что ты, может быть, обратишь на меня внимание. У меня был коварный план – влюбить тебя, и мне уже было всё равно, кухарка ты или учитель русского и литературы. Я влюбился, как дурак. Когда узнал, что ты – Славичева – чуть джигу не сплясал.  Наверное, если бы не несчастье с Аришей, я ещё долго  ходил бы вокруг да около.  А тут – не выдержал и раскололся. Ириша, скажи – у меня есть хотя бы один шанс? И не переживай, наш договор я не нарушу.