Миллионер на десерт - [36]

Или от итальянского мороженого?

Или от моцарелла-баров, певуче-страстной речи, безупречного вкуса окружающих и возможности быть в музее, не заходя в музеи?

Но сегодня мне ничего этого не хотелось.

А хотелось вернуться домой и предаться разврату одиночных размышлений.

Похоже, первый культурный шок прошел и у меня снова возникла необходимость разложить все свои воспоминания по полочкам…

И осознать, что поток, несший меня несколько последних месяцев, наконец, зашвырнул в тихую гавань, где я могу залатать пробоины и пополнить запасы, чтобы отправиться в далекое и прекрасное путешествие.

Не к тем берегам, к которым отправляли меня «любимые родственники». И не к тем, к которым мне надо было доставить контрабанду за вознаграждение.

А к своим собственным.

Поэтому я отказалась от предложения своей новой подруги и отправилась в сторону дома. Поднялась на четвертый этаж, в маленькую квартирку, которую мы с Камиллой сняли на двоих после недели пребывания в общежитии школы – уж лучше вставать пораньше, но спать в Риме, а не в рафинированных номерах – подошла к окну и с удовольствием смотрела, как окрашивает садящееся солнце облупившуюся штукатурку и крыши домов напротив.

Я достала бутылку вина, налила бокал, вдохнув чуть пряный запах. Что ж, у соседки будет очередной повод обвинить меня в бытовом алкоголизме. Камилла не пьет, от слова совсем, зато флиртует напропалую с каждым итальянским мальчиком (белая рубашка и улыбка, живет с мамой) и пропадает вечерами в каких-нибудь очаровательных барах и приглашениях на домашние обеды. Она верит, что понять кухню, особенно итальянскую кухню, можно только посредством близкого общения с представителями этой самой Италии. Я с ней согласна, но готова найти все те же нюансы в бокале красного. Наверное, благодаря таким разным представлениям и умению подкалывать – пусть мой английский далеко не идеален, но Кам понимает – мы и подружились и даже решились снимать квартиру вместе. Нам всегда есть что рассказать друг другу и о чем поспорить.

Но сейчас я счастлива, что одна.

И могу… подумать о Максе. Уже без прежней горечи и сомнений, что я совершила самую большую глупость в своей жизни.

Может и совершила. Но я сделала единственно возможную на тот момент глупость – ради того, чтобы сохранить одному очень важному для меня человеку то, что важно для него.

И сохранить для себя то, что важно.

Потому что можно убедить себя в чем угодно и быть абсолютно счастливым человеком… но только ровно до того момента, как здание твоего парного существования не тряхнет легкое землетрясение. И ты увидишь в тот момент, что в доме ни одной закрепленной вещи, а фундамент столь плохо сделан, что не переживет еще одного удара и погребет вас обоих с головой.

Хотя этого я блондинчику не сказала.

Нет, мне пришлось подобрать другие слова…

В тот день, когда я побывала в офисе, а потом еще долго пряталась от людей и ощущения несправедливости в углу кафе, я перебрала в голове множество самых разных вариантов, какими словами или действиями мне следовало закончить все это.

Был там даже вариант «молча обидеться и уйти в ночь».

Ну а что?

Про прекрасную Снежану и свои с ней обнимашки блондинчик мне не рассказал ни слова, со свадьбой и сам знал, что не очень-то получается. И пусть и защищал меня, но при первых же намеках на династический брак не хлопнул дверью с другой стороны. Так что…

Да не так.

Совсем-не-мой миллионер был взрослым, умным мужчиной, у которого была своя цель, мечта и не самые дурные средства для достижения этих целей. И он имел полное право оставаться собой и действовать, исходя из собственных представлений о правильном и неправильном.

Как и я.

А молча сбежать для меня будет неправильным.

Как и скандалить или же ставить такие же ультиматумы, что и его дед. Уподобляться старшему Ланнистеру мне не хотелось… Как и иметь с ним что-то общее. Вот на того я обиделась, это точно. И мечтала полетать на драконе над его домом…

Нет, я приняла решение обставить все так, чтобы у Макса и варианта не было предположить, что мне будет больно и плохо без него.

Пусть мне будет больно и плохо.

Я жутко нервничала тем вечером, когда вернулась домой… Ладно, не домой, а в съемную квартиру. Приготовила ужин, привела себя в порядок, даже выпила бокал вина, настраивая на разговор… и получила от Макса сообщение, что у него возникли определенные сложности и ему надо уехать и… появится он лишь на следующий день.

Вопреки всем законам жанра на душе от этого потеплело.

Потому что между строк так и проглядывали сомнения и даже некоторая обреченность. И то, что Макс мучился и нуждался тайм-ауте, чтобы принять верное решение, убедило меня, что ему тоже не просто расставаться… и в том, что это надо было сделать.

Я больше не хотела быть… варежкой. Потеряшкой, которую нашли на улице и прикрылись ею от лютой зимней стужи. Я хотела по любви, а не по расчету. Хотела понять сама, что же я жду от жизни, что умею и к чему иду, прежде чем звать кого-то за собой. Хотела открыто смотреть в глаза окружающим, не беспокоясь, что я занимаю чужое место.

И хотела, чтобы Макс, которого я успела полюбить, обрел то, к чему он так долго стремился.