Миллион с Канатной - [7]
— Они ничего не знают про смерть Мишки, — наклонившись к уху Тани, прошептал Коцик, — ну совсем ничего!
— Быть такого не может! — Таня отрицательно мотнула головой. — Когда умирает король Одессы, всегда возникает большая брешь, ну, дырка. Никто в Одессе не заменит Японца.
— Заменят, и еще как, — мрачно прокомментировал Топтыш. — Забудут Японца. Появятся какие-нибудь уроды и передерут город, как одеяло на куски. А жаль. Нас сейчас там нет.
— Не забудут, — Тане не хотелось в это верить, — хорошо, что не многие знают про его смерть. Японец — значил порядок. Пусть так и будет дальше.
— Ну, мы не увидим за то, — мрачно сказал Топтыш, и Таня до сдез растрогалась, потому что он был прав.
Внезапно ей с такой силой захотелось домой, что она едва сдержала желание выпрыгнуть из поезда! И, словно услышав ее мысли, поезд вдруг сильно дернулся и стал, затормозив так резко, что те, кто стоял, едва удержались на ногах.
— Приехали, — мрачно произнес кто-то.
Было слышно, как открывают двери. Стал слышен какой-то стук. Появились солдаты. И, глядя на их выражения лиц, стало ясно: в вагон вошли красные. Это они стучали прикладами.
Со всех сторон раздались робкие голоса. Но слов нельзя было разобрать. Когда у одних в руках оружие — у других нет смелости. А в руках вошедших было оружие, лица их походили на застывшие маски. Каменные идолы в черной коже — похожие на посланцев из ада. Почему-то Тане подумалось именно так.
— Панику не делаем, господа! — Четкий, размеренный голос принадлежал мужчине лет сорока. Его грудь в кожанке двумя слоями опоясывала пулеметная лента, и он выглядел более зловещим, чем остальные: начальство. — Готовимся к проверке документов.
Окружавшие его солдаты опустили винтовки штыками в пол. Но было ясно: они готовы пустить их в ход по первому требованию.
— Какие документы... откуда... зачем... что еще... — В этот раз в нестройном хоре уже можно было разобрать слова. Но никто не задавался вопросом: кто эти люди, вошедшие в вагон, и по какому праву они смеют останавливать поезд? Здесь не было прав. Здесь была только выжженная степь, чернеющая к вечеру, и бесконечная пропасть кровавой войны, сквозь бушующее пламя которой все они пытались просочиться и при этом не сгореть в страшном сполохе.
Краем глаза Таня заметила движение рядом с собой — Коцик и Топтыш как можно быстрее старались удалиться от нее, протискивались в толпу, и она поняла: будут грабить. Что может быть удачнее, чем то время, когда все роются в сумках, баулах, тюках, открывая кошельки? Горький ком подступил к горлу. Но сделать нельзя было ничего. Еще мгновение — и оба вора растворились в людском море, и даже кругов не осталось в этой темной воде. Количество солдат между тем увеличилось.
— Проверки здесь не будет, все на выход! — Зычный голос начальника перекрыл толпу, повиснув в воздухе.
После этого раздался какой-то гул: забыв про угрожающее оружие, люди стали в голос возмущаться. Выходить — куда, в степь? Когда за окнами скоро ночь, и дождь, унылый дождь ранней осени, все моросит и моросит, без начала и без конца?
— В здании вокзала переночуете, — прозвучал металлический голос. — Все равно до утра поезд не двинется. Всем на выход с вещами. Я сказал, — этот, в кожанке, похоже, уже все решил.
Солдаты подняли винтовки. В толпе произошло движение. Таня давно потеряла из вида Коцика и Топтыша. Подхватив свои вещи, сдавленная месивом из людских тел, она оказалась в гуще толпы. Стало душно и тесно.
До выхода, до узкой двери вагона, воздух успел стать таким спертым, что Таня дышала, как рыба, выброшенная на песок. Только в жабры этой рыбы забивался не песок, а время...
Свежий воздух оказался просто глотком воды. И, спрыгнув с подножки вниз, в мягкий чернозем насыпи, Таня, вздохнув, с удивлением разглядела, что они находятся на довольно большой станции, облагороженной прямоугольным зданием вокзала.
Внезапно раздалось ржание лошадей и человек десять всадников проскочили мимо них. Лошади взбивали копытами землю. Это были котовцы. Таня похолодела. Но через время успокоилась — несмотря на то что вокруг было довольно много солдат, самого Котовского среди них не было.
Пассажиров остановленного поезда завели в здание вокзала, где было открыто два входа. Остальные два были забиты досками так прочно, что казались сплошной деревянной стеной. Все здание было обшарпано, в полу виднелись воронки. Похоже, что внутри не только стреляли, но и что-то там раньше взрывалось.
Скамеек в здании вокзала не было, сидеть было не на чем. Началась проверка документов. Солдаты протискивались между людьми, требовали какие-то бумаги. Того, кто ничего не мог предъявить, уводили. Также из здания вокзала почему-то стали выводить пассажиров с маленькими детьми. Малыши подняли рев. Но люди были запуганы настолько, что никто ничему не возмущался. После проверки в здании вокзала стало намного свободнее.
Таня сунула под нос молоденькому солдату липовую бумажку, которую вручил ей Туча перед отъездом в Аккерман. Среди обширной армии Японца подобные фальшивые документы штамповала целая канцелярия. У нее их было несколько. Подумав, она предъявила бумагу, выписанную на имя прачки Авдотьи Трифоновой, уроженки Бессарабского уезда.
Если в стене старинного замка вдруг приоткрылась дверь, это еще не значит, что в нее нужно входить. Существует средневековая пословица: «дьявол обожает монастыри». Особенно те, за стенами которых скрывается страшная тайна, уходящая корнями в глубокое средневековье, и начавшая жизнь заново в современности.Отправляясь в автобусное путешествие по средневековым замкам Европы, главный герой ничего не знал о дверях, открытых в стене. После катастрофы автобуса, вместе с двумя случайными спутниками, он находит заброшенный замок в лесу.
…Январь 1942 года. Одесса захвачена немцами и румынами. В городе голод, холод, страх и смерть — не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не казнили. Оккупанты свирепствуют — за каждого убитого офицера или солдата они расстреливают десятки мирных одесситов. У Зинаиды Крестовской была возможность эвакуироваться, но она решила остаться в Одессе для подпольной работы, тем более, что ее непосредственным руководителем стал любимый человек — Григорий Бершадов. Однако через какое-то время Зина с ужасом узнает, что не только оккупанты убивают мирных людей — в смертельной схватке сошлись свои, не щадящие никого для достижения своей цели…
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
Простив Виктора Барга, Зинаида Крестовская начинает вести спокойную, почти семейную жизнь. Работа в институте, пусть и нелюбимая, рядом мужчина, за которого она так боролась, – разве этого мало? Но Зина вдруг начинает понимать, что это все не для нее, что ей нужен риск, адреналин. И неожиданно она это получает с избытком. Новое дело, которое Крестовская расследует уже как полноправный сотрудник НКВД, не просто опасно, оно смертельно опасно. Ей предстоит снова столкнуться с секретными разработками НКВД, который, как известно, не останавливался ни перед чем…
В павильонах построенной в Одессе почти на берегу моря кинофабрики «Мирограф» снимается очередной фильм. Но приглашенных на главную роль актрис одну за другой находят лежащими в гробу, усыпанными дивными цветами и… с петлей на шее. Чтобы закончить фильм, директор кинофабрики приглашает саму Веру Холодную. Неужели и ее жизни что-то угрожает? При этом актрису обещает охранять сам Мишка Япончик, не устоявший перед ее чарами…
...Кажется, о своем криминальном прошлом Таня может окончательно забыть — она собирается замуж за Володю. Он тоже горячо любит ее, и вместе они строят планы совместной счастливой жизни. Но неожиданно Володя идет на назначенную ему встречу и исчезает. Таня в отчаянии. Разыскивая любимого, она находит... своего отца и узнает страшную правду Аккерманской крепости. Реальность столь ужасна, что в нее невозможно поверить... ISBN 978-966-03-8003-5 © И. И. Лобусова, 2017 © Е. А. Гугалова, художественное оформление, 2017 © Издательство «Фолио», марка серии, 2015.
На Хамнесшере – маленьком острове к западу от Марстранда царило оживление. Оставалось два месяца до открытия после долгой реставрации маяка Патер Ностер. Рабочие старательно заделывали полуразрушенную стену в кладовке, когда она внезапно обрушилась. Видимо, старинные камни были больше не в силах выносить тяжесть секретов, которые так долго хранили. За руинами глазам польских рабочих предстала комната, которая когда-то принадлежала семье хранителя маяка. И в полумраке они увидели покойника. Мертвец сидел к ним лицом, словно давно ждал гостей… Карин Адлер из уголовной полиции Гётеборга берется за расследование.
Арсений Романов никак не мог смириться с мыслью о гибели следователя Миронова, коллеги и старшего товарища, которого молодой судебно-медицинский эксперт глубоко уважал. Ни прощальное письмо Виктора Демьяновича, ни свидетельство о смерти не убеждают Арсения. Миронов столкнулся с опасной преступной организацией, занятой торговлей людьми, оружием, детской проституцией, помощью серийным убийцам. Это безжалостные циничные люди, имеющие к тому же связи в силовых и властных структурах. Но Миронов умный, хладнокровный, обладает сильным характером несгибаемого бойца и способен выжить в самой опасной ситуации.
Первое письмо появилось не из пустоты. Сначала была ветхая надувная кукла и ее престарелый хозяин, готовый отправить на тот свет всех грешников Вигаты. Пронырливые журналисты. Громкий репортаж. Проснувшееся безумие. А уж потом – цепочка странных писем. Как вам такая загадка, комиссар Монтальбано? Думаете, это просто игра, интеллектуальный поединок и приз в конце? Бойтесь обещанного сокровища – оно станет вашей наградой.
Это дневник полковника юстиции, бывшего начальника следственного управления одного из районов гор. Санкт-Петербурга по сфабрикованному против него обвинению бригадой следователей Следственного Комитета РФ.
Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.
Профайлер Грейс Синклер – идеальна: сногсшибательная красавица, богатая наследница, талантливая писательница и одна из самых блестящих сотрудниц ФБР. Но мужчин в свою жизнь она пускает очень неохотно после того, как много лет назад столкнулась с чудовищем… И теперь ей придется столкнуться с ним вновь. Кто-то одну за другой убивает успешных красивых женщин. Вскоре становится понятно, что убийца хочет передать послание, и адресат этого послания – она, Грейс… Сможет ли она уберечь от грозной тени прошлого своих близких? И поможет ли ей в этом ее новый коллега – обворожительный мужественный Гэвин Уолкер, с которым она однажды провела ночь? Ведь, кажется, он сам становится ей слишком близок…
1818 год. Одесса, которой пожаловано право порто-франко, ждет приезда императора Александра I. Тогда решится вопрос, кому обустраивать таможенную границу, а это сулит большие деньги. И тут происходит малозаметное поначалу убийство торговца рыбой. Вдруг оказывается, что тот — непростого происхождения. А убийство дворянина, да еще накануне визита монарха — для Российской империи это серьезно! Раскрытием преступления занимается полицейский Афанасий Дрымов. Но по просьбе властей города за расследование, в которое окажутся вовлечены красавица-аристократка и переодетые разбойники, итальянские актрисы Одесского театра и чиновники генерал-губернатора Ланжерона, берется французский подданный Натан Горлис, приехавший в Одессу год назад с рекомендацией дюка де Ришелье, и его друг казак Степан Кочубей.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.