Миллион миль - [50]
Атака провалилась.
Самолеты вышли на цель. Они атаковали ее, хотя совершенно неожиданно были встречены зенитным огнем. Самолеты летели над долиной, прижимаясь буквально к самой поверхности водохранилища. Их торпеды пошли правильно, но что-то все-таки помешало. Может быть, они увязли в иле, а может быть — в противоторпедных сетях.
Торпедоносцы благополучно вернулись на корабль, но к этому времени погода заметно ухудшилась.
После того как закончится война, экипаж «Файрдрейка», весь целиком, отправится в одно из этих наглых туристических бюро, которые советуют отдыхать зимой на солнечном Средиземном море. Мы перебьем все стеклянные витрины и переломаем тяжелые кресла. Мы сожжем все рекламные проспекты Ниццы и Монте-Карло и поколотим сладкоголосых адвокатов, которые советуют такую чушь.
В сумерках 2 отдельных отрада эскадры снова соединились. Встреча должна была произойти раньше, но ошибся либо штурман флотилии, либо штурман Соединения Н. Мы утверждали, что второй, и были готовы отстаивать свою точку зрения. После встречи мы повернули домой.
Никакого обстрела не было. Там, где Муссолини не мог помочь его флот, помогла погода. Мы вернулись разочарованные и разозленные, но получив множество новых аргументов к нашему спору. Кают-компания раскололась. Одни утверждали, что это означает полную отмену операции. Другие говорили, что вице-адмирал Сомервилл должен как можно быстрее заправить корабли, даже запретив командам увольнения, и снова выйти в море, пока бушует шторм, который укроет нас. Мы ждали приказа, но приказа не было.
Вместе с почтой прибыл наследник Ньюта. Нет, конечно не он сам, а сообщение о его рождении. На следующее утро состоялись торжественные крестины. У нас на борту собралась половина флотилии, ведь мы торчали в порту и делать было решительно нечего. Штаб забыл про нас и не собирался отправлять в море. Мы проторчали в порту еще одну ночь.
На следующее утро приказов тоже не было. Они поступили только во второй половине дня, и в 15.15 мы отдали швартовы.
На восток?
Пока мы проводили рутинный осмотр гавани, в проливе начал собираться конвой. Слоняясь по бухте взад и вперед, мы видели, что конвой уходит на запад. Начали выходить большие корабли — «Ринаун», «Арк», «Малайя», «Шеффилд». Сначала они повернули к Альхесирасу, а потом к выходу из бухты. Мы пристроились за ними и пошли. На запад.
Надежды на Геную снова улетучились. Мы оказались правы. Командир Соединения Н не мог рисковать второй раз, проведя в порту целых 3 дня. Шпионская организация в Альхесирасе и ее отделение в Ла-Линеа могли спокойно перевести дух. Десятки людей, караулящих вдоль испанской границы, которые внимательно следили за всеми перемещениями в порту и городе, видели, что мы уходим. Теперь им оставалось ждать нашего возвращения.
Мы двигались на запад вслед за конвоем. День был сырым и унылым, черные горы едва проглядывали в серой пелене туч. Пролив был затянут пеленой дождя, на море шла легкая волна.
Мы медленно проходили мимо маленьких судов, приведенных из Мелильи. Там же находился и освобожденный нами датчанин. Все они имели бравый вид, что было присуще судам торгового флота, так хорошо послужившего Британии в этой войне.
Мы прошли мимо Тарифы, старые стены которой дождь украсил серебряными нитями. Мы прошли мимо Танжера, притаившегося среди холмов. Мы вышли в Атлантику.
Может быть, адмирал получил сообщение о действиях «Хиппера» на юге? Может быть, в море вышел карманный линкор? Может…
Опустилась темнота, и все внезапно ожило. Мы повернули на восток и дали полный ход. Через пролив мы промчались под покровом ночной темноты. К полуночи мы прошли мыс Европа, а к рассвету миновали Альборан.
Снова мы были недалеко от Балеарских островов, но теперь шли несколько иным курсом, чем раньше.
У нас не осталось никаких сомнений. Генуя!
Недолгий поход на запад был хорошо рассчитанной уловкой. О нем несомненно сообщили в Рим, мы прекрасно об этом знали. Но никто не предупредил итальянцев, что ночью мы вернулись.
Днем над эскадрой промелькнул самолет. Свой или чужой? Мы опознали его, как испанский почтовый самолет с Балеарских островов, вероятно, это он и был. Но точно сказать этого не мог никто. Так прошла пятница.
В субботу к нам присоединились 2 дивизиона эсминцев. Мы проводили тщательный поиск вражеских подводных лодок. А в субботу вечером эсминец «Ягуар», одолженный Соединению Н на эту операцию, и наша флотилия отделились от эскадры для специальной операции на юге.
Обстрел Генуи начался на рассвете в воскресенье 9 февраля.
Видимость была умеренной, над сушей стелилась легкая дымка. Над туманом возвышались вершины Лигурийских Альп там, где начинались Апеннины. Они выделялись очень четко, как черные грозовые облака, на фоне розового рассвета.
Спектакль открыли самолеты ВСФ, которые взлетели с «Арка» еще в потемках, когда с трудом можно было различить палубу. Им предстояло бомбить Специю, Пизу и Ливорно.
Соединение Н вышло к берегу в районе городка Рапалло, именно там, где это и предполагалось планом операции. После этого оно повернуло вдоль берега — тяжелые корабли шли кильватерной колонной, а эсминцы образовали завесу вокруг них. Большинство эсминцев располагались со стороны берега, чтобы отразить возможную атаку торпедных катеров, когда враг проснется. Механикам настоятельно посоветовали поменьше дымить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.